— Сколько потребуется времени, чтобы сделать такие скафандры для всех?
Зеллер подумал, прежде чем ответить.
— Понадобится устанавливать сборочный конвейер, — произнес он наконец. — Другими словами, начинать надо с изготовления устройств, которые создадут станки, позволяющие выпускать скафандры в неограниченных количествах и из любых металлов. Одновременно нужно задействовать одну из наших печей для производства сверхпрочных металлов. Полагаю, мы сможем получить первый из серийных скафандров примерно через двести часов.
Гросвенор мысленно отметил, что это можно считать оптимистическим взглядом, поскольку производство сверхпрочных металлов представляло собой чрезвычайно сложный процесс. Но каким бы он ни был, ответ Зеллера, похоже, поверг капитана Лита в молчание. Вместо него заговорил Смит:
— Значит, об этом не может быть и речи. С другой стороны, и накачивание энергией всего корабля является делом чересчур долгим. Получается, нам нечего больше делать.
Голос Гурли, обычно тягучий, прозвучал на этот раз хлестко:
— Не понимаю, почему не может быть и речи об обоих методах действия. Мы еще не умерли. По моему мнению, у нас нет иного выбора, кроме как приняться за работу и сделать все возможное в максимально короткий срок.
— Что позволяет вам думать, — спросил Смит сухо, — что монстр не способен превратить сверхпрочный металл в кашу? Мы имеем дело с высшим существом, его познания в физике, вероятно, намного превосходят наши. А вдруг для него проще простого направить на нас излучение, которое разрушит все, что мы имеем? Наш котенок, например, мог распылять металлы, не забывайте. Бог знает, не найдет ли оно необходимое ему оборудование в наших лабораториях!
— По-вашему, нам остается только сдаться? — спросил Гурли желчно.
— Нет! — На этот раз биологом овладел гнев. — Я хочу лишь, чтобы мы руководствовались здравым смыслом. Не стоит слепо бросаться к цели, которой мы не можем достичь.
Ораторскую дуэль прервал Корита:
— Я во многом разделяю мнение Смита. Я бы даже пошел дальше, сказав, что с минуты на минуту наш противник, конечно же, осознает, что в его интересах не давать нам передышки. По этой причине, равно как еще и по другим, думаю, он не позволит нам зарядить энергией весь корабль.
Лит опять промолчал. В машинном зале слово взял Кент:
— На ваш взгляд, как он поступит, когда поймет, что сильно рискует, позволяя нам беспрепятственно налаживать оборону?
— Он начнет убивать. Я не вижу, как мы сможем ему помешать, разве только закроемся в машинном зале. Однако я согласен со Смитом и в том, что, если мы предоставим ему время, он придет за нами и туда.
— Есть ли у вас какой-нибудь совет? — спросил Лит.
Корита помедлил.
— Откровенно говоря, нет. Могу лишь напомнить, что перед нами существо, находящееся на крестьянской стадии своего цикла. Для крестьянина его земля и его сын, или, выражаясь более абстрактно, его имущество и его кровь, священны. Он, не раздумывая, будет биться со всем, что им угрожает. Подобно растению, он прикрепляется к клочку земли, укореняется в почве, тем и питается. Вот так обстоят дела, джентльмены. В данный момент я не в состоянии сказать, какие практические выводы следует отсюда извлечь.
— Я не вижу, чем нам это поможет, — сказал Лит. — Пусть руководители отделов посовещаются со своими подчиненными по частным линиям. Если по истечении пяти минут у кого-то из вас появится какая-нибудь идея, поделитесь со мной.
Гросвенор, не имевший подчиненных, поинтересовался:
— Могу ли я пока задать несколько вопросов мистеру Корите?
— Если никто не против, — сказал Лит.
Возражений не последовало, и Гросвенор спросил:
— Мистер Корита не уделите ли мне пару минут?
— Кто это?
— Гросвенор.
— О, конечно, мистер Гросвенор, теперь я узнал ваш голос. Прошу вас.
— Вы говорили об упорстве, с которым крестьянин цепляется за свою землю. Допустив, что это создание находится на крестьянской стадии, думаете ли вы, что оно способно приписать нам по поводу нашей «земли» чувства, отличные от его собственных?
— Уверен, что нет.
— Таким образом, это существо основывает все свои планы на убеждении, что мы не можем от него сбежать, поскольку неразрывно связаны с этим кораблем?
— Что не так уж лишено смысла. Мы не можем покинуть корабль и остаться в живых.
Гросвенор продолжал настаивать:
— Но мы-то в отличие от него находимся на той стадии развития, на которой земля не имеет очень большого значения. Мы же не цепляемся за нее бездумно?