— Трудно в это поверить, — сказал Гросвенор. — Я вижу, на большинство из вас подействовал тот факт, что мой план требует продления на пять лет нашего путешествия. Я знаю, это жестокое требование, но уверяю вас, что другого выхода нет.
Он помолчал, потом коротко заметил:
— Впрочем, я ожидал такой реакции и подготовился к ней.
Затем, обращаясь к собравшимся, добавил:
— Придется, джентльмены, прибегнуть к мере, которая для меня самого более тяжела, чем я способен выразить словами. Вот мой ультиматум.
— Ультиматум! — воскликнул Кент, внезапно побледнев.
Гросвенор сделал вид, что не услышал.
— Если к 10-ти часам завтрашнего утра мой план не будет принят, я возьму на себя управление происходящим на борту. Каждый будет делать то, что я прикажу, хочет он этого или нет. Предвижу, что ученые объединят свои знания, чтобы противостоять мне. Предупреждаю заранее, что всякое сопротивление бесполезно.
Поднявшийся ропот еще не стих, когда Гросвенор отключил соединение с рубкой управления.
26
Примерно через час после собрания с Гросвенором по коммуникатору связался Мак Канн.
— Я бы зашел к вам, — сказал геолог.
— Так зайдите, — весело ответил Гросвенор.
— Предполагаю, — произнес тот неуверенным тоном, — вы установили ловушки в коридоре.
— Клянусь… да, если хотите, — признался Гросвенор, но вы не испытаете от них никаких неудобств.
— Допустим, я прибуду с тайным намерением вас убить?
— В моем отделе, — произнес Гросвенор с уверенностью, которая, как он надеялся, должна была впечатлить тех, кто слушает их разговор, — вы не смогли бы меня убить даже дубиной.
Мак Канн еще поколебался, но наконец решился:
— Хорошо, я иду, — сказал он и отсоединился.
По-видимому, он находился неподалеку, поскольку прошло не более минуты, как детекторы, спрятанные в коридоре, сообщили о его приближении. Вскоре голова и плечи геолога появились на экране коммуникатора, и прерывающее реле разомкнуло контакт. Так как это было элементом системы защиты, действующим автоматически, Гросвенор отключил его вручную.
Несколькими секундами позже Мак Канн вошел в открытую дверь. Он на мгновение задержался на пороге, затем двинулся вперед, протянув руку.
— Ощущение не из приятных. Вопреки вашим уверениям, мне казалось, что я пробираюсь по минному полю под прицелом нескольких батарей. Однако я ничего не заметил. — Он внимательно посмотрел в лицо Гросвенору. — Вы меня обманули?
Гросвенор медленно произнес:
— Я тоже обеспокоен, Дон. Вы пошатнули мое доверие. Откровенно говоря, я не ожидал, что вы придете ко мне с бомбой.
Мак Канн чуть ли не взвыл:
— Уверяю, у меня ее нет. Если ваши приборы показывают…
Он умолк и принялся обшаривать карманы. Внезапно он побледнел и поднес к глазам тонкую, как пчелиные соты, серую пластинку длиною около пяти сантиметров.
— Что это такое? — спросил он.
— Соединение стабилизированного плутония.
— Атомное?
— Нет, оно не радиоактивное, по крайней мере, в данной форме. Но может быть трансформировано методом распада в радиоактивный газ с помощью передатчика высокочастотного излучения. И указанный газ сожжет нас обоих.
— Гров, клянусь, я не знал, что эта штука со мной.
— Говорили ли вы кому-нибудь, что идете сюда?
— Естественно. Все ваше крыло заблокировано.
— Другими словами, вам пришлось брать разрешение на проход.
— Да, у Кента.
Гросвенор немного подумал, затем сказал:
— Постарайтесь вспомнить. В какой-либо момент вашей встречи с Кентом не возникало ли у вас ощущения, что в комнате жарко?
— Ну… да, припоминаю. Мне даже подумалось, что я сейчас задохнусь.
— Сколько это длилось?
— Около секунды.
— Ммм… Выходит, вы оставались без сознания примерно десять минут.
— Без сознания? — Мак Канн рассвирепел. — Надо же! Этот маленький негодяй накачал меня наркотиками!
— Я мог бы, вероятно, сказать, какую точно дозу вам ввели, — произнес Гросвенор неторопливо. — Достаточно сделать анализ крови.
— Ну так сделайте его. Это докажет…
Гросвенор покачал головой:
— Это докажет лишь то, что вы подверглись эксперименту. Но еще не будет означать, что вы не пошли на него по доброй воле. Более убедительным мне кажется тот факт, что никто в здравом уме не согласится, чтобы плутоний-72 подвергся распаду в его присутствии. Индикаторы защитного экрана указывают, что они пытаются запустить процесс в течение, по крайней мере, минуты.