К сожалению, о других актерских работах в фильме лестно говорить не приходится. Плутоньер Маковей как две капли воды и по гриму, и по характеру похож на начальника тюрьмы. Прямо-таки удручающее впечатление и по уровню игры и по режиссуре оставляет сцена в трибунале. Во всяком случае, на военный суд это мало похоже.
А ведь на постановщика фильма Татьяну Березанцеву на студии возлагали большие надежды. Долгое время работая в качестве то ассистента, то второго режиссера у Михаила Ромма, она, казалось бы, прошла хорошую школу режиссуры. Но овладеть одними внешними приемами оказалось недостаточно. Мизансцены у нее, правда, построены грамотно, но во многих эпизодах не хватает того накала, той напряженности повествования, которые должны быть присущи подобного рода фильмам.
Итак, несмотря на важность тематики и хороший в общем профессионализм двух новых работ студии — "Последняя ночь в раю" и "При попытке к бегству", ни та, ни другая картина не поднялись выше среднего уровня. В год, когда были выпущены "Гамлет" Г. Козинцева, "Живет такой парень" В. Шукшина, "Живые и мертвые" К. Симонова и А. Столпера, "Мне 20 лет" М. Хуциева, "Председатель" А. Салтыкова, "Родная кровь" М. Ершова, они прошли по экранам очень незаметно.
ОСЕНЬ, ПОХОЖАЯ НА ВЕСНУ
Ион Друцэ и Вадим Дербенев в прошлом не очень удачно дебютировали на "Молдова-филме". Друцэ — как сценарист и Дербенев — как режиссер. Это произошло главным образом потому, что Друцэ в свое время не смог найти для своего сценария хорошего режиссера, а Дербенев не нашел для постановки интересный сценарий. Много лет спустя талантливый драматург и способный режиссер нашли друг друга. Их встреча принесла Молдавской студии интересную ленту — киноповесть "Последний месяц осени".
Тесный контакт между драматургом и постановщиком с самого начала работы над фильмом и вплоть до монтажно-тонировочного периода принес хорошие результаты.
"Тонкое и сильное лирическое чувство одухотворяет этот новый молдавский фильм, — пишет критик Р. Юренев. — Овеяны грустью черные обнаженные поля, на которые, медленно кружась, падает первый недолговечный снег. Печально и чисто в прибранной хате, откуда давно разлетелись дочери и сыновья, где в довольстве и почете, но одиноко живут старики. И, устав ожидать, соскучившись слать телеграммы, решает старик навестить своих сыновей: и тракториста в недальнем украинском селе, и лесничего, и студента сельскохозяйственного техникума, и писателя, живущего в Кишиневе"[14].
В этих скупых строчках Р. Юренева уже заложены и сюжетный ход фильма, и способ его художественного решения. Это — фильм-путешествие, состоящий из нескольких новелл, каждая из которых рассказывает об одном из сыновей старика, имеет самостоятельную драматургию и свое логическое завершение. И тем не менее, несмотря на новеллистичность построения сюжета, "Последний месяц осени" не распадается на отдельные разрозненные эпизоды, а является цельным, хорошо сцементированным драматургическим произведением. И дело здесь не только в том, что центральной фигурой фильма является Отец, образ которого призван быть централизующим началом. Картина выглядит цельной благодаря удивительной стройности замысла, четкости ее композиции, единства стилевого решения и духовного равновесия. Иначе все это вылилось бы в банальный пересказ отдельных встреч старика с детьми.
Образ осени несет в картине большую драматургическую нагрузку. Последний месяц осени наступил не только в окружающей природе, но и в жизни стариков. Вот почему так хочется Отцу не только собрать в амбары добро, запасти впрок на долгую зиму всего, что нужно для хозяйства, но и проверить, в каком состоянии находится его основной капитал — дети. Подготовил ли он их как Отец к долгому жизненному пути, способны ли они противостоять жизненным невзгодам!
И вот пускается Отец в путешествие по осенней Молдавии, по ее полям, селам и городам.
Совсем рядом, в большом украинском селе, живет его старший сын Андрей (арт. Н. Тимофеев). Добротно поставленный дом, достаток, чувствующийся во всем, хорошо ухоженные дети, расторопная веселая жена-украинка — все говорит о том, что у Андрея в доме порядок. А как он сам! Не замкнулся ли, не загородился ли своим добром от людей! Не стал ли равнодушным! Ведь не всегда достаток в доме делает людей добрыми.