- В другой раз, когда пойдете сюда, змеев оставьте дома.
Глава V
ОПЯТЬ ДОМА
Следуя указаниям Красного Симпсона, они вышли на Юнион-стрит и без дальнейших злоключений добрались до своей Горы. Оттуда они еще раз взглянули вниз: до них доносился непрерывный гул густо населенного места.
- Я никогда больше туда не пойду, никогда в жизни, - сурово вымолвил Фред. - Интересно, что случилось дальше с кочегаром?
- Хорошо еще, что мы унесли оттуда целыми свои шкуры, философски-успокоительно заметил Джо.
- Ну, частичку мы оставили там, особенно ты, - сказал Чарли со смехом.
- Что верно, то верно, - согласился Джо. - Но дома меня ждут еще большие неприятности. Покойной ночи, друзья!
Как он и предполагал, боковая дверь была заперта. Он обошел кругом и через окно, как вор, влез в столовую.
Проходя на цыпочках через большой зал по направлению к лестнице, он вдруг столкнулся с отцом, который выходил из библиотеки. Оба были необычайно удивлены этой встречей и остановились как вкопанные.
Джо чуть не поддался истерическому приступу смеха, вообразив ту картину, которую видит в данную минуту его отец.
Но вид у него в действительности был хуже, чем рисовало его воображение. Мистер Бронсон видел перед собой мальчугана, всего покрытого грязью, с багрово-синими подтеками на лице, с распухшим носом, с огромной шишкой на лбу, с рассеченной и вздувшейся губой, с исцарапанными щеками и в разорванной по пояс рубашке.
- Что это значит, сударь? - с трудом выговорил наконец мистер Бронсон.
Джо молчал. Ну как уложить в короткий ответ всю длинную вереницу ночных приключений? Их пришлось бы перечислить все до одного по порядку, чтобы объяснить то жалкое состояние, в котором он теперь находился.
- У тебя что, отнялся язык? - с оттенком нетерпения спросил мистер Бронсон.
- Я... я...
- Ну, ну, продолжай, - ободрял его отец,
- Я... я был внизу... в Преисподней... - с усилием вымолвил Джо.
- Признаюсь, этому легко можно поверить. Да, да, в самом деле, я вижу, что твое показание заслуживает полного доверия. - Мистер Бронсон прибегал к строгим интонациям, но ему стоило величайшего труда удержаться на этот раз от улыбки. - Полагаю, что ты разумеешь под этим названием не местопребывание грешников, а скорее какую-либо определенную часть города Сан-Франциско. Не так ли?
Джо показал рукой вниз в направлении Юнион-стрит и сказал:
- Это там, внизу.
- А кто придумал такое название?
- Я, - ответил Джо таким тоном, как будто признавался в тяжелом преступлении.
- Очень метко, и доказывает, что у тебя есть воображение. Трудно, в самом деле, придумать что-нибудь лучшее. Ты, наверное, хорошо успеваешь в школе по английскому?
Эта похвала не доставила Джо особенного удовольствия, так как английский язык был единственным предметом, за который ему не приходилось краснеть.
И в то время, как он стоял олицетворением безмолвного несчастья, мистер Бронсон смотрел на него сквозь призму собственного детства с такой любовью и пониманием, каких Джо и не подозревал.
- Однако сейчас тебе не до разговоров. Тебе нужна ванна, примочки, пластырь и холодные компрессы, - сказал мистер Бронсон. - Ступай к себе в спальню. Тебе нужно выспаться хорошенько. Имей в виду, что завтра у тебя все тело будет болеть и ныть.
Часы пробили час ночи, когда Джо натянул на себя одеяло. И в ту же минуту - такое у него было ощущение - его разбудило негромкое, но настойчивое постукивание, которое, казалось, длилось бесконечно. Выведенный из терпения надоедливым стуком, он открыл наконец глаза и приподнялся.
В окно врывался потоками свет солнечного утра. Джо потянулся, собираясь зевнуть, но боль словно пронзила все его мускулы, и его руки упали вниз гораздо скорее, чем они поднимались кверху. Он вскрикнул от боли, посмотрел на руки с тупым удивлением и тут же вспомнил происшествия вчерашней ночи.
Постукивание возобновилось.
- Слышу, слышу! Который час?
- Восемь, - донесся из-за двери голосок Бесси. - Восемь часов, одевайся скорее, если не хочешь опоздать в школу.
- Бог мой! - Он поспешно спрыгнул с постели и, застонав от острой боли во всем теле, медленно и осторожно опустился на стул. - Почему же ты не разбудила меня раньше? - спросил он.
- Папа велел дать тебе поспать.
Из груди Джо вырвался легкий стон. Потом взор его упал на учебник истории. Тут он уже застонал совсем по-иному.
- Хорошо! - крикнул он. - Иди! Я сейчас спущусь. - И действительно, через минуту он уже спускался вниз по лестнице, но с такими предосторожностями и гримасами, которые сильно удивили бы Бесси, если бы она за ним в это время понаблюдала. Встреча их произошла в столовой. При виде Джо у Бесси вырвался крик ужаса, и она подбежала к нему.
- Что с тобой, Джо? - спросила она дрожащим голосом. - Что случилось?
- Ничего, - процедил Джо сквозь зубы, посыпая сахаром кашу.
- Как ничего?.. - начала было Бесси.
- Отстань, пожалуйста, - оборвал он ее. - Я опоздал, и мне надо поскорее позавтракать.
Миссис Бронсон в эту минуту выразительно посмотрела на дочь, и Бесси сразу послушно вышла из комнаты, крайне озадаченная всем этим.
Джо обрадовался, что мать выслала сестру и что сама она воздерживается от каких-либо замечаний по поводу его растерзанного вида. Отец, наверное, рассказал ей вчера обо всем.
Джо знал по опыту, что мать не станет беспокоить его расспросами, и был ей очень благодарен за это.
Ему было неловко. Он спешил скорее покончить со своим завтраком, чувствуя, что мать как-то тревожно ухаживает за ним.
Она всегда относилась к нему с нежной лаской, но на этот раз он отметил, что она поцеловала его с каким-то особенным чувством, когда он выходил из дому, размахивая книгами на ремне. Он заметил, уже заворачивая за угол, что она все еще смотрит ему вслед из окна.
Впрочем, чувства и мысли Джо больше всего были заняты сейчас своим собственным больным телом. Каждый шаг ему обходился дорого. Он страдал и от ран и от яркого блеска отражаемых асфальтом солнечных лучей, резавших подбитые глаза, но больше всего от боли в суставах и мускулах. Он никогда не представлял себе, что мускулы могут одеревенеть до такой степени. Решительно каждый мускул отказывался работать. Пальцы распухли так, что двигать ими было почти невозможно; руки - от кисти до локтя - ужасно ныли. Вероятно, оттого, думал Джо про себя, что вчера пришлось, загораживая лицо и тело от ударов, подставлять под них локти. Интересно бы знать, как себя чувствует теперь Симпсон Красный, - и мысль о том, что они испытывают одинаковые страдания, вызвала у Джо чувство товарищеской симпатии к этому юному головорезу.