— Что ты говоришь? — не расслышал командир, за ухом которого громко жужжал пылесос.
— Я говорю, не важно, кто рассказал. Важно, что цветок спас тебя, а сам погиб, и поэтому ты остался… должен ему… должен столько, что и представить не можешь. И что из пепла… снова живая… живая птица… — с трудом подбирал слова щенок, а, мучительно думая над ними, ткнул щёткой командира в ухо.
— Ой! — вскрикнул Кадрилис. — Да ты совсем с ума сошёл! Последнее ухо оторвёшь!
— Про… сти… те… — растерянно пролепетал щенок и зацепил щёткой пылесоса козырёк фуражки.
— И кокарду оставь в покое, — оттолкнул от себя щенка Кадрилис. — Прочь!
— …стите… по… — пробормотал Кутас потерянно и, направив шланг на себя, оторвал половину пластыря с бывшего носа.
— И я прошу прощения, — вмешалась лягушка, — но я просто не могу видеть, как физически калечат нашего командира!
— Ого! — насмешливо заметила Эйнора.
— Как можно, — возмущалась референт, — так фамильярно вести себя, не чувствовать дистанции! Фи!
— Совершенно верное замечание, — одобрительно сказал командир. — Ты, Кутас, в последнее время стал уж слишком фамильярным!
— Да, но я не знаю, что такое фамильярный, — жалобно пролепетал Кутас, направив наконец жерло пылесоса в пол.
— А если не знаешь, поинтересуйся у моего референта, — холодно объяснил командир.
— Ого! — снова усмехнулась Эйнора.
— Но ведь, — примирительно сказал щенок командиру, — ты… вы знаете, что я только про цветок… про должок…
— Про свои долги я и без тебя знаю, — ещё холоднее заметил Кутасу командир.
— А вот и не знаешь! — вдруг встал на дыбы щенок. — Так что помолчи!
— Пассажир Кутас, — властно произнёс командир, — вы порождаете на корабле хаос! — и он проворно выключил пылесос. — Пора бы вам знать своё место.
— Ну раз так, — прошептал щенок, — в жизни не услышишь от меня до конца песенку. Так и не узнаешь, что сказал крокодил.
— Больно нужно! Крокодил! — презрительно усмехнулся командир. — Да для меня сейчас важнее ориентир, чем какой-то там крокодил! И вообще, пассажир Кутас, приказываю отойти от моего пульта! Это вам не лес и не шапка! Марш! — и заяц, перегнувшись через столик, ударил щенка по лапе.
— Вот, значит, как!.. — произнёс внезапно севшим голосом Кутас. — Тогда отдай мои сокровища. Знаешь, я больше не хочу иметь с тобой общий тайник!
— Ну и напугал! — усмехнулся заяц. — Да у меня в мундире есть свой самый настоящий потайной карман, — и он отогнул полу мундира, показывая внутренний карман и даже засовывая туда лапу. Внезапно его мордочка просияла: из кармана Кадрилис выудил запасную медную пуговицу! Теперь-то уж пуговиц точно хватит.
— Всё равно отдавай! — настойчиво потребовал щенок и сурово наморщил мордочку с пластырем вместо носа.
— Вот… — расстегнув булавку, заяц вытащил поломанный ножичек. — Больно нужно, у меня свой есть, настоящий, финский! Да и ещё настоящий револьвер.
— Всё… всё отдавай, — настаивал щенок.
— Бери, — протянул командир конфетный фантик.
— Ка… карандаш!
— Да забирай свои мусорные сокровища! — пренебрежительно сунул командир щенку карандаш. — Отдал бы тебе и спички, да они сгорели вместе с планетой.
— Вот это трезвые, объективные слова! — одобрила референт.
— Какая подлость! — возмутилась Эйнора. — Кутас, дружок, да не слушай ты их! Они тебя дразнят!.. Кутас!
Но Кутас, похоже, не слышал её.
— А как же иск… искры? — спросил он командира.
— А искры пилот нарочно высек, чтобы тебя утешить! — отрубил Кадрилис. — Почему тогда ни единая искорка не вылетела, когда мы ездили на вездеходе?
Мордочка Кутаса застыла, лапа соскользнула с подлокотника командирского кресла, и он взлетел бы к потолку, не удержи его за задние ноги Твинас, не усади его силой в кресло и не пристегни ремнём безопасности. Щенок так и остался сидеть неподвижно, сжимая в одной лапе ножичек, а в другой — карандаш и свёрнутый листочек бумаги и уставившись невидящими глазами в стену корабля. Кадрилис понял, что ранил друга в самое сердце, и уже готов был кинуться к нему с извинениями, но его удержал ремень безопасности. Пока Кадрилис расстёгивал его, он успел трезво всё взвесить: «Нечего командиру скакать, как воробью. Ещё успею извиниться. Или же поручу референту сказать ему пару слов в утешение».
А тут ещё этот пилот со своими вопросами:
— Командир, прикажете остановиться на промежуточной планете или полетим дальше?