В воду опустили якорную цепь.
— Петли заведены! — вынырнув снова, сообщил Дима. — Можно поднимать!
— Пошел шпиль! — скомандовал капитан. Затарахтел мотор, и круглая тумба шпиля начала вращаться. Цепь, полязгивая, выходила из воды и обвивалась вокруг тумбы ровными кольцами.
Вот она натянулась.
— Вира помалу! — сказал капитан.
Это значило: «Тяни наверх».
И мотор потянул.
Шхуна накренилась. Шпиль, повизгивая, сделал три оборота и остановился.
«Ну и камень!» — подумал было я.
И тут что-то случилось. Шхуна качнулась и выпрямилась. Цепь глухо стукнула о борт. Шпиль легко завращался.
— Оборвало! — с досадой промолвил капитан.
Со дна поднялись облака рыжей мути и пузырей. Вместе с пузырями всплыли головы Марлена и Димы.
Руками они что-то поддерживали в воде.
— Идет! Идет! — закричала Кая.
Из воды медленно вылез обломок скалы. Одна грань его была чистая и блестящая.
— Раскололся! — довольно пробормотал капитан. — Камень сломали! А?
Камень со скрежетом перетащили через борт и бережно положили на палубу.
Марлен, Дима, мы все сгрудились возле него.
Кая присела на корточки и начала бережно мыть камень.
Веня покорно таскал для нее воду.
— Вот… — неожиданно сказал Дима. — Смотрите!
И он показал пальцем на еле заметные неровности на камне.
Только когда Кая отмыла весь камень, мы увидели: на камне действительно были отпечатки чьих-то больших ЗУБОВ.
И вот тогда на палубе появился моторист.
До этого я часто думал: какой он?
Наверное, весь черный, заросший волосами, с большим носом и могучей грудью.
Как дух из подземной кузницы.
И вот наконец он.
Он вылез из машинного люка. Медленно и торжественно.
Человек как человек… Худенький, с птичьим носиком, тонкими руками и… лысый.
Ни единой волосинки на голове.
— А-а! — сказал он, наклонившись над камнем.
И все.
Это все, что он сказал за время нашего путешествия. Сказав это, он подмигнул Кае и снова полез в свою машину.
Итак, мы достали камень. Пусть не целый, а только кусок.
Кусок с отпечатками чьих-то зубов.
Неведомый зверь миллионы лет назад в предсмертной судороге сомкнул свои челюсти. Камень сохранил их след.
И вот теперь этот след у нас.
Скоро сюда придет баржа с краном и поднимет все камни.
Камни будут стоять за стеклами в залах музеев, и тысячи людей, удивляясь, будут подходить к ним…
МЫ нашли эти камни!
…Сегодня вечером мы уйдем из Голубой бухты.
Остаток дня мы решили охотиться.
Охота на рыб с аквалангом — не охота, а избиение. Все равно что охота на зверей из автомашины или с вертолета.
Настоящие охотники на земле вымерли. Они остались только в воде. Это мы — пловцы без аквалангов, но в масках и с копьями.
У нас было два копья и Марленово ружье.
Просили жребий.
Одно копье досталось Диме, второе — Вене.
— Не плачь, — сказал мне Марлен. — Поплывешь со мной.
Он плюхнулся в воду и поплыл, держа перед лицом свою машину, заряженную гарпуном.
Я плыл сзади. У меня в руках была сетка для добычи.
ОХ И НАБЬЕМ ЖЕ МЫ РЫБЫ!
Но скоро я понял: ЭТО ружье не для ЭТОЙ бухты.
Для марленовского гарпуна вся здешняя рыба — мелочь.
Мы плавали битый час.
Мне надоело.
Но Марлен не сдавался.
И нам повезло.
Я отстал от Марлена, а когда догнал, то увидел — Марлен нырнул.
В светло-голубой воде он казался розовым великаном. Он висел вниз головой и старательно в кого-то целился.
Я подплыл ближе.
Прямо под Марленом раскинулась на песке громадная рыбина. Черный ромб с тонким, как плеть, хвостом. Скат!
Он мне показался величиной со стол.
Ба, да ведь это то самое черное пятно, которое когда-то испугало меня!
Скат лежал на песке, широко раскинув плавники-крылья и едва шевеля хвостом.
Два отверстия на голове — брызгальца — закрывались и открывались. Скат дышал.
Время от времени он рылся мордой в песке. Вот кто мог откопать наш якорь!
Я заглянул Марлену в лицо.
Он смотрел на ската как зачарованный. Ружье в его руках ходило вверх-вниз, вверх-вниз.
Сейчас он будет стрелять!
У ската на хвосте есть зазубренный костяной шип. Раненый скат может нанести этим шипом жестокий удар. Значит, Марлен будет бить наверняка.
