Посреди плато двумя рядами возвышались шестигранные строения с прозрачными, поблёскивающими под солнцем куполообразными крышами. А рядом с ними стояли летательные аппараты, такие же, как и тот, в котором сейчас находились земляне. Из строений торопливо выбегали люди в жёлтых костюмах. Они приветливо махали руками снижающимся космонавтам.
Крылья летательного аппарата приподнялись и затрепетали, словно крылья птицы. Лёгкая вибрирующая дрожь передалась от аппарата землянам. Но это продолжалось не больше трёх секунд. Аппарат неслышно коснулся поверхности плато. Невидимая крыша над головами путешественников разомкнулась, и в кабину ворвались струи холодного воздуха и громкие гортанные возгласы:
— Верито, зэмлаки!
— Верито, верито!
— Зэмлаки, верито!
Волшебная шкатулка поперхнулась, защёлкала и, наконец, перевела: «Привет землянам!»
Летательный аппарат окружили люди. Десятки глаз, опушённых тёмными ресницами, сияли улыбками.
Волшебник поднялся во весь рост и торжественно крикнул:
— Верито, эферийцы!
— Верито!-дружно ответили разведчики Эфери Тау.
Земляне вышли из кабины. Им было холодно, зубы начали мелко-мелко постукивать. Они дышали, широко открыв рты, им не хватало воздуха. В ушах зашумело.
Клад сделал движение рукой, и разведчики Эфери Тау умолкли и расступились, образуя проход.
С трудом поднимая сразу ослабевшие ноги, земляне двинулись за Кладом к высокому шестистенному строению. Одна из стен с мягким шелестом поднялась перед ними и сейчас же опустилась, как только они вошли в помещение. Клад остался по ту сторону входа.
В помещении было тепло и дышалось легче.
— Приступ горной болезни, - сказал Волшебник.-Не огорчайтесь, дети. Я думаю, постепенно мы сможем привыкнуть к разреженному воздуху. В молодости я поднимался с альпинистами на Казбек и испытывал нечто подобное.
Земляне осмотрелись. Они стояли посреди шестигранной комнаты с высокими гладкими стенами. Солнце заливало её светом сквозь прозрачный потолок. Как потом убедились земляне, таких шестигранных комнат в каждом строении насчитывалось не меньше двенадцати: они примыкали одна к другой, словно соты в пчелином улье. Внутренние стены этих комнат-сот были непрозрачными, матовыми, а наружные просвечивали, как стекло, и закрывались лёгкими золотистыми шторами.
Несколько низких мягких сидений, и перед каждым сиденьем такой же низкий столик - вот и всё, что было в той комнате.
Дети и Волшебник удобно расположились в креслах.
— Эти люди, кажется, уже забыли про нас, - капризно проговорила девочка, -а Клад обещал показать нас врачу.
Волшебник погрозил ей пальцем.
— Эферийцы приняли нас, как самых почётных гостей, и…
Он не договорил, потому что наружная стена поднялась, на землян снова пахнуло холодком, и в комнату вошла женщина в знакомом детям жёлтом костюме. В руке у неё был светлый ящик.
Невысокая, стройная, с короткими вьющимися волосами, ещё более нежным, чем у Клада, лицом и неясными тенями от ресниц под глазами, она, на первый взгляд, казалась слабой и беспомощной. Было в ней сходство с нежным цветком, выросшем без солнечного тепла и света.
Вошедшая улыбнулась и певуче проговорила:
— Верито…
— Верито, дитя моё, - глухо и растроганно ответил Волшебник.
— Мне сказали, что мы сможем понимать друг друга с помощью какого-то механизма, - продолжала она, всё ещё улыбаясь. - Я врач экспедиции.
— Трудно поверить! — изумился Волшебник. - Вы так молоды, прелестное дитя!
Она помедлила несколько мгновений.
— Хочу ответить так, чтобы вы поняли меня, потому что не знаю, сколько времени длится год на вашей планете…
— В нашем году триста шестьдесят пять суток… Иными словами, Земля, совершая полёт вокруг Солнца, оборачивается вокруг себя триста шестьдесят пять раз.
Она закивала головой и пояснила:
— Эфери Тау оборачивается вокруг себя четыреста двадцать два раза, пока летит вокруг нашего Ладо.
— Сколько же раз планета Эфери Тау облетела Ладо с тех пор, как вы появились на свет, прелестное дитя?
— Сто девяносто два раза, и ещё после этого Эфери Тау обернулась вокруг себя триста один раз.
— Что?!- воскликнул Волшебник, вскакивая. - Это немыслимо! Вам почти сто девяносто три года?… Да нет же, значительно больше в переводе на земное время! Ведь наш год короче вашего!
— Дедушка, - вдруг перебила его Вероника, - а может быть, сутки на Эфери Тау короче, чем на Земле.