— Все это весело в первую сотню раз, а потом приедается.
— Просто ты живешь, — Валланто замялась, подбирая слово, затем нашлась, — интенсивнее. Обычно живым такое не надоедает за всю жизнь.
Которую они тратили на то, чтобы забраться на верхушку дерева власти, подумал Бранд, делая еще глоток местного вина. Неуемное стремление к власти над другими живыми, не отражало ли оно самих богов? Пожалуй, над этим стоило поразмыслить в дороге.
— А ты всюду побывал, все видел, все успел попробовать.
— Просто с Особенностями повезло, — пожал плечами Бранд и допил чашу.
Чуть повел рукой, собиравшаяся приблизиться «эльфийская дева», с деревянным кувшином в руках, замерла. От нее несло любопытством и восхищением, она пожирала героев взглядом, ничего нового, в общем.
— Повезло? — переспросила Валланто. — Своего опыта, уровней и труда ты к ним не приложил?
— Приложил, — не стал возражать Бранд, — но и врать себе не стану: просто повезло.
Одна Особенность тянула за собой другую, помогала ее получать. Да, Мастер Оружия со временем просто запылился без дела, так как Бранд сражался только верной перчаткой, ну и что с того? Все равно полезная Особенность. Из этого ряда выбивалось только «Темное Очарование» и то, как подозревал Бранд, исключительно в силу обстоятельств его получения и того, что случилось потом. Соображай он разумно, не погибни команда, скорее всего и Темное Очарование пристроил бы к делу, бил бы им по мозгам тем же Проклятым, чтобы потом выжать из них максимум опыта, а смерти, наоборот, свести к минимуму.
— Другие назвали бы это иначе.
Бранд пожал плечами. Завистники и враги могли называть все это, как угодно, но он сам знал правду. Голос Минта вдруг взлетел, прокатился по темной тайге, озаряемой светом лун и огоньками-светильниками самих эльфов.
Любовь под светлой сенью крон,
Кровав и мрачен страсти трон
Сладка, невыносима ее мука
Прекрасна, жестока любви наука
— И сердце огненной иглой пронзило? — хмыкнула Валланто на следующем куплете. — Он пытки описывает или любовь?
Барды Какэля и Минт устроили соревнование, как выяснилось, и теперь эльфы тоже пытались спеть о любви.
— Ты еще в состоянии видеть разницу? — спросил Бранд.
— У любви есть много сторон, телесное соитие лишь малая ее часть. Да, самая приятная и известная, о ней чаще всего поют барды, особенно те, кому дают лишь глупые селянки на сеновале, для которых любой живой, способный срифмовать две строчки, уже несравненный бард.
Бранд невольно хохотнул, припомнив обстоятельства знакомства с Минтом.
— Но в целом любовь — это прекрасное, светлое чувство, порождающее жизнь и красоту. Ее же обычно сравнивают с пытками, опошляя все и низводя, — Валланто оборвала сама себя, замолчала сердито.
Возможно, вспомнила, что погорела как раз на телесной любви и попытке добиться таковой от бога. Ее тоже терзали внутренние демоны, как некогда Бранда, и иногда они вырывались наружу. Чем тут можно было помочь, Бранд не знал, да и не особо представлял. Те, кто выбивался в герои, как правило, умели самостоятельно справляться со своими проблемами.
— Мастер Бранд, местные мастера сказали, что могут сделать мне новую дубину взамен сломанной! Что ей даже колдовать без ущерба для оружия можно будет! — радостно сообщил приблизившийся Вайдабор.
Соревнование бардов продолжалось, эльфы танцевали и грустили, а также яростно любили друг друга, благо в песнях хватало настроя для всех этих вещей. Дж’Онни все еще валялся и млел под «хвойным массажем», который с его уровнями ощущался скорее всего, как щекотка. Судя по долетавшим до него репликам, Ономэ Шишка была не прочь познакомиться с шишкой кентавра, но Дж’Онни, при всех его матюгах и показном распутстве, спал только с кентаврихами.
— Будет у тебя десятифутовая волшебная палочка, — мрачно пошутила Валланто. — Даже если колдовство закончится, всегда можно врезать между глаз!
— Соглашайся, — посоветовал ему Бранд. — Будет у тебя дубина из мега-дерева, мало кто таким может похвастаться!
Вайдабор просиял и помчался обратно, ветвь мега-дерева едва заметно вздрагивала от его могучих шагов.
— Забыл, что они три дня над ней колдовать будут, — почесал в затылке Бранд и посмотрел на Валланто.
— Зачем? — как-то вяло спросила та в ответ.
— Не будут же они оскорблять гостя плохонькой древесиной с веток? Значит, достанут самую лучшую древесину, из сердцевины мега-дерева, с максимальной манопроводностью, а это требует времени и ритуалов, — объяснил Бранд. — Если мега-дерево достаточно старое и подросшее, вроде того, на котором мы сидим, то результат может не уступать мифрилу. В плане зачарования и проводимости магии, конечно, для прочности нужно железное дерево с Кирфа, но из него обычно мега-деревья не выращивают. Хочешь, отправимся завтра же, срежем расстояние, отыграем те двое суток, что мы здесь потеряли?