Отсутствие живых, даже зверья и птиц, как раз хорошо вписывалось в планы Бранда: никто не видел, откуда и как они пришли, никто не смог бы рассказать, что за ловушки они устроили по дороге. Тренировки в беге по потоку камней и снега Бранд совместил с завалами ущелий, отрезая возможной погоне обычные пути наверх.
— Сделай скидку на возраст, дедушка уже пиздец какой старенький, — подколол Дж’Онни, незаметно подмигивая Бранду.
— А он мне делал скидки на возраст? — возмутился Минт.
Солнце светило им в спины, начинало пригревать. Город и поселение рядом с ним, ниже по ущелью, оживало и начинало шевелиться. Первые молитвы, первая любовь, первые служки-дворники. Практически во всех храмах по всему миру считали, что уборка дворов и улиц способствует просветлению и смирению, и даже верховные жрецы и жрицы частенько обладали профессией уборщика.
Они начали спускаться по склону, приятной, мягкой осыпи из мелких камней.
— Сразу заселимся в лучшую гостиницу, — рассуждал на ходу Минт, как всегда, восседая на спине Дж’Онни. — Нет, сразу пойдем в Город, чтобы уже сегодня сняли Проклятие! А я им спою, да, сразу дам концерт на весь город в знак благодарности и в ночи двинем дальше!
— В ночи? — изумился Дж’Онни. — Да ты ебанулся! С тебя же снимут Проклятье, а вокруг будет полно профессиональных жриц бога Любви, ебись всю ночь напролет с целой толпой!
Не говоря уже о том, что барду несколько дней внушали, мол, надо внедриться и потом передать сведения. Вполне возможно, что он пытался так дразнить в ответ, не настолько плохо у него было с памятью. Или нервничал из-за чего-то?
— Но уже конец гароса! — воскликнул Минт. — И все из-за того, что дед тянул! Чего вообще поперлись через горы, приплыли бы спокойно еще две недели назад!
Бранд понял, в чем дело, и хмыкнул на ходу. Безлуние, конец года, который должен был наступить через несколько дней, всегда окружала масса суеверий. Глупых, идиотских, не имеющих никаких оснований под собой. Наверняка Минт знал их все и верил, как всегда, в полную чушь, даже не пытаясь подумать своей головой. Тем более, что приближалось кровавое безлуние и накал суеверий вокруг него был сильнее в разы.
Возможно потому, что ни один живой ни разу не видел двух кровавых безлуний
— Вдруг они не успеют снять Проклятие⁈ Тогда в кровавое безлуние за мной явятся демоны! — воскликнул Минт, полностью подтверждая догадки Бранда.
— Да ты ебанулся! — снова заржал кентавр. — Теплый храм, полный теплых жриц любви, самое то, что нужно против демонов! Ебешься и отражаешь атаки демонов, ты что, сразу два приятных дела!
Минт задумался.
— И ты же сам пиздел, что решил победить в себе страхи! Даже почти поебался с теми светлыми эльфийками!
— Думаешь, надо наоборот, потребовать очищения в ночь кровавого безлуния? — задумался он.
Вообще-то Минт был тут не вправе чего-либо требовать, но как подозревал Бранд, к его появлению и просьбе проявят особое внимание. Зря что ли раздували истории и слухи о несравненном барде, едущем в Город Любви снимать проклятие?
— Дык! — звонко воскликнул Дж’Онни, подковой раскалывая невесть как попавший в осыпь камень. — Все равно все по храмам молиться будут, а как, по-твоему, молятся богу любви?
Минт чуть не застонал от предвкушения.
История поселения для паломников была типичной для подобных мест и само оно отличалось от подобных ему по всему миру разве что размерами. Не все паломники входили в Город, некоторые просто молились издалека. Сопровождавшие паломников не всегда обладали Верой или не хотели идти в город и оставались поджидать здесь. Затем кто-то сообразил и возвел гостиницу, начал собирать деньги с тех, кто не хотел рыть землянку или ютиться в палатке. Все это развивалось беспорядочно некоторое время, затем из Города Любви вышли жрецы, служки и воины, и принесли в поселение любовь и божье слово, а всех, кто драл с паломников лишние деньги, выставили пинками под зад.
Сами начали собирать деньги, обустроили здания и охрану, храмы, и в общем тут получился миниатюрный город Любви, с той лишь разницей, что вход в него был открыт всем. Демонстративно открыт, ни стен, ни ворот, ни стражи. В то же время, с неверующих брали по повышенной ставке, ненавязчиво намекая, что верить в Адрофита выгодно, молитвы и служители бога, прославляющие его своим телом, различная атрибутика и символы, продающиеся в лавках и прочее в том же духе.
Чистые и аккуратные дома и улицы, атмосфера любви и обожания, по крайней мере в теории.