— Ну хочешь, дружеский поединок устроим? — ласково обратился Ролло. — Только быстро, мне вечером нужно быть уже на юге Кирфа, я и так две лишних недели с вами под горой просидел.
Гатар совсем не по-королевски хрюкнул, Лана отвела взгляд.
— Тогда, прошу вас, не надо таких сцен в этом зале, — чуть наклонил голову Ролло.
Герои-орки уловили намек и откланялись, сообщив, что отправятся дальше в Степное Ханство.
— Благодарю вас, мастер Ролло, — сказала Марена Скрытнику напоследок. — За то, что вы прикрывали спину деда все эти годы и за то, что так ловко управились с героями орков сейчас.
— О, ничуть не ловко, — без тени смущения объяснил Ролло. — Если бы я вмешался в самом начале, они бы не стали меня слушать.
Но он дал им выплеснуть весь запал, а уже только потом вмешался, поняла Марена. Не стал ввязываться в безнадежную битву, а выждал и нанес удар в нужное время и в нужном месте, обеспечив победу. Она еще раз склонила голову в знак благодарности за урок, а когда подняла ее, Ролло уже исчез.
— Ты опять работала в кузнице? — вдруг спросил Гатар, принюхиваясь.
— Только не начинай, — вздохнула Марена. — Я даже не вспотела там толком!
— Хорошо, тогда давайте обсудим, что нам делать с дриадами и всей этой историей.
— И возможные меры по отражению возможного налета драконов, — добавил барон Давади.
— Главнокомандующего графа Итхорна здесь нет, но я и так скажу, что у нас нет на это сил! — воскликнул Гатар, подавая знак.
Стол и огромную карту уже тащили.
— У нас нет сил даже на дриад! — воскликнул Гатар с горечью.
— Я, возможно, неверно выразился, — тут же ответил Давади. — Не отражению, а минимизации ущерба от возможного налета.
Хрырг вдруг откашлялся, словно заработала камнедробилка. Марена вздрогнула, осознав, что забыла о наставнике-жреце, который сразу отошел в сторону и словно стал частью стены.
— Ваши Величества, зачем вы меня позвали? — спросил он. — Я слабо разбираюсь в государственных делах.
— Но зато вы разбираетесь в справедливости и возмездии, жрец Хрырг!
И что может быть справедливее, чем возмездие дриадам, вдруг поняла Марена и оглянулась. Жрец Ордалии Астард отсутствовал, и она вздохнула. Гатар менялся, уже понемногу начинал хитрить даже в таких вопросах, например, не приглашал жреца, который сразу заговорил бы о милосердии и важности всех живых. Ей вдруг захотелось сбежать к питомцам, но это было бы проявлением слабости, поэтому Марена шагнула вперед и заявила громко, упирая на слово «справедливое»:
— Да, давайте обсудим и найдем справедливое решение этой проблемы!
Глава 8
17 день 11 месяца 879 года, Есенск, империя Турса
Карета с открытым верхом катила по улицам Есенска, столицы провинции, Минт со скучающим видом смотрел по сторонам, созерцая многоэтажные дома и широкие улицы, забитые живыми. Бард был доволен жизнью, деньгами, новой яркой одеждой и славой.
— Дед, как ты думаешь, если выпить обезболивающее? — вдруг спросил Минт.
По дороге сюда они останавливались практически во всех селениях и городках и везде Минт пел, наслаждаясь вниманием публики. Живым нравилось, а девицы так вообще приходили в экстаз и, бывало, бежали вслед толпой. Они же проникали в номер к Минту, нападали на него, пока он делал перерыв между песнями и, в общем-то, если бы не проклятие Адрофита, бард только и делал бы, что спал с девицами и пел, пел и спал.
— Выпей, — кивнул Бранд.
— А поможет?
Бранд лишь пожал плечами. Конечно, вживую он проклятий не получал, ведь никогда не клялся богами, давая им возможность воздействовать в ответ, но повидал достаточно, чтобы знать: обезболивающее не поможет.
— Это просто настоящая пытка, — вдруг пожаловался Минт, — видеть и не иметь возможности!
Гул толпы впереди нарастал, подсказывая, что они приближаются. Афиши не висели и это как раз было не удивительно, удивляло другое — отсутствие реакции местных гильдий. Не только в Турсе, повсюду гильдии, эти объединения по профессиям, зорко следили, чтобы их участников не ущемляли. Концерты Минта означали, что он получал опыт (если получал, с его-то уровнями), а местные не получали. Требовалось заплатить пошлину или вступить в гильдию, делиться с ней опытом и деньгами, получая взамен преференции.
В сущности, еще один способ повышения профессии, только толпой.
— Вот он! Вот он! — донеслись крики. — Едет! Едет!
Кучер был предупрежден о рисках, получил втрое больше золота, чем обычно, но все равно, судя по его побледневшему виду, он уже пожалел, что согласился. Огромный широкий проспект был запружен толпой, состоящей в основном из живых женского пола, и все они разом качнулись в сторону кареты с Минтом. Карета с открытым верхом была идеей Минта, для поддержания образа, и Бранд, как обычно, просто не стал возражать.
Пока что все работало на его план.
— Минт!
— Минт!
— Минт, я хочу от тебя детей!
— Минт, я готова отдать тебе свою жизнь!
Гром выкриков, горожане глазели в окна, наслаждаясь бесплатным представлением, где-то вдали доносилась ругань, кто-то не мог проехать сквозь толпу. Не слишком удивительно, подумал Бранд, учитывая уровни Минта и то, как его песни били по мозгам, несомненно благодаря подарку Светлейшей, лютне-артефакту. Скорее стоило удивляться, почему власти в провинции еще не отреагировали на такие массовые воздействия на живых.
— Спой нам!
— Спой, Минт!
— Минт, ты мой кумир!
— Минт, сами небеса послали тебя!
Новый шквал выкриков, аплодисментов, Минт поднялся в карете, помахивал рукой и улыбался, пожирая взглядом толпу женщин, почитающих за счастье прикоснуться к нему. Можно сказать, сбылась мечта, только с изъяном, хмыкнул мысленно Бранд, дай только возможность поклонницам прикоснуться, и они изнасиловали бы Минта прямо здесь и сейчас.
Кучер обливался потом, но не спешил убегать — вокруг кареты оставалось свободное пространство. Влюбленные или нет, но поклонницы не могли пробиться сквозь Волю Бранда, их тела просто останавливались. Толпа напирала, те, что находились ближе всех, сопротивлялись и все это могло привести к массовой давке.
— Слава Минту!
— Слава несравненному барду!
Полетели цветы, засыпая коляску, увы, стена Воли не действовала на неживые предметы. Минт ухватил один букет, толпу прорезал восторженный визг, какая-то грудастая девица-орчанка лезла вперед, ударяя стоящих впереди по головам. Вспыхнула драка, букеты летели, Минт кивал всем, улыбался и махал рукой, карета еле ползла, приближаясь к цели — зданию театра, в котором предстояло выступать барду.
Бранд словно и не двигался с места, но услышал неправильный звук, успел подняться и перехватить стрелу, которая шла точно в затылок Минта. Уловил движение убегающего стрелка — эльф! Светлый эльф. Не отрывая взгляда от той крыши, где прятался стрелок, Бранд чуть отклонил голову, пропуская мимо букет, провел пальцем по наконечнику и чуть лизнул. Яд! Хороший такой, качественный и выдержанный яд горной гремучки, несомненно, водящейся в той части, что отделяла Урдар от Алавии.
Бранд сел обратно и лизнул еще, да, не просто яд, а с магией.
— А, — Минт обернулся, увидел стрелу и вдруг все понял.
Он побледнел и начал задыхаться, не мог оторвать взгляда от стрелы.
— Маши, маши, — посоветовал ему Бранд, — а то поклонницы обидятся.
Надо отдать должное Минту, он сумел собраться и замахал с удвоенной силой. Только теперь начал крутиться, постоянно шарил взглядом по крышам домов, пытаясь заранее найти взглядом убийцу.
— Дед, — уголком рта спросил Минт, — а чего ты его не поймал?
— Чтобы тебя не затоптали поклонницы, — с усмешкой ответил Бранд.
Дж’Онни принципиально не ездил в каретах (хотя и не твердил о правах родственников-лошадей), Вайдабору они были мелковаты, так что они и Валланто следовали позади, не привлекая к себе внимания. Хотя, конечно, не привлекая — это слишком громко сказано, для троицы героев, с великаном и кентавром в составе, но как уже говорилось, Бранд не собирался слишком уж усердствовать в маскировке.