Драконы выступали с позиций силы, но что, если бы они стояли уровнями вровень с остальными живыми? Сохранялось бы их превосходство? Поэтому они собрались в одном месте, бросив жилища и гнезда по всему миру? Ощутили, что вымрут, если не отгородятся от мира горами, зверьем и уровнями? Вопрос заслуживал отдельных размышлений, ибо обычно считалось, что драконов ограничили боги, дабы те не уничтожили всех живых или что им просто неинтересны стали мелкие и глупые живые. В общем, драконьи горы рассматривались с позиции силы драконов, не с позиции слабости и выживания.
Живые, вернулся Бранд мыслями к остальным, специализированные живые, с повышенной устойчивостью к магии, с умением летать, с умением жить под водой на больших глубинах. Последний эксперимент вышел удачным и возможно поэтому появились эльфы, гномы и орки, в попытках охватить наиболее распространенные типы местности. Чтобы проверить эти догадки, следовало обращаться к легендам каждого из народов, желательно в разных странах и на разных материках, чтобы потом вывести общее и сравнить, и Бранд понял, что не будет этим заниматься.
Люди как венец творения, слабые, но способные жить, где угодно, способные скрещиваться с другими, чтобы постепенно вывести какую-то новую расу. В которой будут смешаны достоинства эльфов, гномов, орков, самих людей и прочих? Подумав мгновение, Бранд решил, что слишком далеко зашел в своих догадках и следовало пока отложить их в сторону. До какого-нибудь удобного момента или если подвернется случай проверить. Бранд пожил уже достаточно и знал, что если проявлять терпение и не забывать о цели, то удачный случай подворачивался всегда, главное было распознать его вовремя и не упустить.
Вот только кентавры как-то не вписывались в эту стройную картину.
— И она, конечно, призывно помахивала хвостом и на всех четырех коленях умоляла взять ее с собой, — с усмешкой говорила Валланто.
— Чтобы славный герой каждую ночь показывал ей, как правильно вонзать дырокол! — заржал Минт, причем отчетливо подражая интонациям самого Дж’Онни.
— А Дж’Онни бы регулярно мазал, из-за чего тренировки пришлось бы повторять снова и снова, — тут же включился Бранд в подколки.
— И ты, Бранд! — с театрально-бардовскими нотами воскликнул Дж’Онни, заламывая руки и делая вид, что поражен в самое сердце.
— И я, — согласился Бранд и добавил на кентаврином. — Честно говоря, я думал, что ты возьмешь Иг’Рану с нами.
— Ебанулся, да? - участливо проржал Дж’Онни. — Такую пиздатую кобылку и в ту жопу, куда мы тащимся? Ее ж там выебут и отпиздят моментально, она и заржать не успеет!
Бранд только покачал головой, от такого внезапного кентавролюбия.
— Ладно, хуйню спорол, признаю, — признался Матершинник, — хотел я взять ее с собой и ебать в дороге под видом обучения.
Судя по его хитрому виду, еще и Минта собирался подкалывать наличием «горячей кобылки». Разумеется, старый герой-кентавр ничуть не боялся предстоящего сражения в Городе Любви, хотя не мог не знать об опасности битвы с жрецами одного из тринадцати верховных богов.
— Но?
Минт внимательно прислушивался, возможно даже улавливая отдельные слова. Не то, чтобы Дж’Онни учил его специально, просто такие вещи бард схватывал на лету и тут же спешил пристроить в очередную песенку, состоящую из кучи рифмованных слов. Обычно пустую, как голова самого Минта, песенку, но юный бард не сдавался и брал числом, одна на сотню выходила очень даже ничего.
По мнению Бранда, конечно, поклонницы просто были в восторге от всего, что он сочинял на ходу.
— Слез я с нее и понял, что просто по родине тоскую, — признался Дж’Онни без обычных матюгов. — Давно уже покинул Перту, всю Керику обошел, Кирф, потом застрял немного возле Провала, все хотелось демолорда прибить. Сию вот повидаю с тобой, да на родину махну, наверное, через Теплый океан.
— Возможно, даже вместе поплывем, но посмотрим, как все повернется, — ответил Бранд.
Дж’Онни только кивнул в ответ, прекрасно зная, как может на ходу все измениться, тем более в таком зыбком плане, как у них.
— Наржались? — немного сердито спросила Валланто.
Причина ее недовольства была понятна: они приближались к огромной битве, а Бранд и Дж’Онни вместо этого общались между собой. А может просто Валланто нервничала больше, чем показывала, уж одной битвой ее точно было не напугать.
— И вообще, нечестно обсуждать живого в его присутствии! — надулся Минт.
— Мир не вращается вокруг тебя, — усмехнулся Бранд, — хотя мы и пытаемся создать такое впечатление.
— Не верю!
— Вон впереди идет битва и она точно не из-за тебя.
— Откуда ты знаешь, дед? — вдруг сделал хитрое лицо Минт. — Может, это мои поклонницы дерутся за право послушать мои песни?
— Хорошо, — не стал возражать Бранд, — поехали, спросим.
— А я наберусь вдохновения, — вскинул лицо и руки к небесам бард, — раз уж вы не совершаете подвигов!
Живые помнили и пересказывали друг другу обычно только самые яркие события. Из-за этого для обычного живого жизнь героев состояла из сплошных подвигов, попоек, разврата и общения с королями. Эффект закреплялся еще и книгами вроде серии Эл Дожа или цикла о Мутаторе — великане из джунглей, которого якобы подобрали и воспитали темные эльфы. Автор рассказывал там, что Мутатор развил Ловкость до невиданных высот, из-за чего якобы мог скакать по самым тоненьким веточкам, но все равно, в среде героев эта серия служила источником непрерывного смеха.
Но живые охотно верили и зачитывались, равно как и бесконечным циклом о Банзине — длинноруком гноме.
На практике же короткие подвиги перемежались месяцами монотонных тренировок, с попыткой выжать еще +1 к умению внутри профессии или попытками поднять на пару пунктов один из Атрибутов. Длинные путешествия куда-то, опасность, потом путешествие обратно, зачастую через боль в сломанных конечностях или на руках и за спиной товарищей, потом отлежаться и снова за тренировки в попытках вернуть утерянную форму.
— Опять пыль до небес, — проворчала Валланто. — Может обойдем их?
Они как раз поднялись на небольшой пригорок и их глазам предстала широкая долина, в которой пыль стояла столбом и в этой пыли масса живых мутузила друг друга.
— Ничего не понял, — скривил Минт. — Где знамена? Прекрасные рыцари? Подвиги? Где мне тут брать вдохновение? Кто тут вообще дерется друг с другом?
— Поехали поближе, посмотрим, — на Бранда напало неожиданное веселье.
Валланто смотрела мрачно, Вайдабор поигрывал дубиной, а вот Дж’Онни, похоже, разделял веселье Бранда. Чуть ускорил шаг, неожиданно свистнул, крикнул громко:
— Да вы охуели!
Магия звука ударила, прибивая пыль и являя всем вокруг картину жестокой и кровавой битвы. Размозженные головы, вспоротые животы, живые, вбитые в землю, на телах которых топтались продолжающие сражаться. Минт смотрел широко раскрытыми глазами, затем вдруг свесился и начал стремительно блевать.
— Испачкаешь мне копыта — сам отмывать будешь, — брезгливо заметил Дж’Онни на ходу.
— Не обращайте на нас внимания, мы просто проходим мимо, — бросил Бранд.
Битва словно застыла, все прекратили сражаться и пытаться убить друг друга, и смотрели только на героев, застыв, словно под воздействием могучего заклинания. Прорыв Бездны на Мойне, взрывы подземелий, гибель миллионов живых, их здесь словно и не было, с тоской подумал Бранд, глядя на замершую битву. Ему, как стордорцу, было прекрасно известно, какую ненависть может вызывать сосед, такую ненависть, что хоть с демонами союз можно заключить, лишь бы одолеть гада.