Гатара кольнуло чувством вины, ведь он клялся Теруну повсюду следовать за Брандом! Но в то же время клялся и не отказываться от тяжелой работы правителя и дал клятву женам, и пример Минта показывал, что бывает с теми, кто пренебрегает клятвами и долгом. Гатар молился Теруну, объяснял, но бог воинов так и не ответил ему, возможно, уже не считал Гатара Моргата своим, после того как он стал королем. Правителем, а не воином. Наказывать тоже не стал, но все равно Гатара немного терзало чувством вины.
Еще одна мечта, такая прекрасная, близкая — следовать за Кулаком, возвыситься, стать героем! — ухнула куда-то в бездну, так и не осуществилась. Грех, конечно, было жаловаться, нынешняя жизнь короля несла в себе свои радости и возможности, но все же «насмешка судьбы», не иначе.
— Вернется? — переспросил он с сомнением.
— Да, Кулак уже стар, — кивнул Астарха, не так понявший Гатара, — через неделю ему исполнится семьдесят, но я не сказал бы, что он ослабел.
Шип снова посмотрел на руку, словно не верил, что та действует.
— Астарха Шип, вы будете помогать королеве Марене, в ее делах по примирению Стордора и Дарнии, — принял решение Гатар. — А также будете дополнительно охранять ее.
— От кого? — деловито уточнил Шип.
Гатар хотел сказать «от себя самой», но сдержался, прикусил язык. Чрезмерная забота о еще не родившихся детях, удушливая опека, предложения сразу посадить их в клетки, чего он только не наслушался от жен. Попытки объяснить им свое волнение и особые обстоятельства вызывали в королевах только новые крики.
— Марена судит справедливо, невзирая на уровни и титулы, ездит по всей стране, взялась мирить Стордор и Дарнию, так что возможно всякое, сами понимаете.
Астарха, похоже, понимал. Идея дружбы с Дарнией, кажется, оставляла его равнодушным и это было хорошо.
— Подождите немного, затем Феола Три Глаза проводит вас к своей ученице и представит ей. Стил, вы тоже задержитесь, нам надо обсудить возможное освоение диких земель.
Астарха и граф Итхорн вышли, а Феола развернула огромный связанный только что свитер, по размеру Гатара. Его украшал знак S, вписанный в очертания кулака.
— Носи! — гордо сунула она Гатару свое вязание.
— Но это же Алмазному Кулаку.
— А ты разве не его ученик? — Феола нахмурилась и уставилась подозрительно, словно прикидывала, куда можно ткнуть самозванца и обманщика.
Сейчас Гатар, пожалуй, и справился бы со старой героиней, но не годилось обижать наставницу Марены.
— Ученик, — кивнул он, — но недостойный. А вот ваша ученица, Марена, она молодец, но слишком уж напрягается. Как бы не переутомилась.
Конечно, за королевами приглядывал и жрец Ордалии Астард и жрец-тролль Хрырг, но мало ли? Гатара не покидало ощущение, что он что-то упустил, не предусмотрел и опасность доберется до Марены или Ираниэль.
— У нее квест, — ответила Феола, — все в порядке.
Нет бы согласиться, подумал Гатар зло, так ведь нет, помнит же! Он поблагодарил Феолу, собираясь заняться дальше делами, но та отказывалась уходить и пришлось надеть связанное ей.
Подошло, словно она три часа мерки с Гатара снимала, и одарило его ощущением уюта и дома.
Бум! Гатара ударили в ухо, и он расцвел в счастливой улыбке. Бум! Еще удар.
— Пинаются! — провозгласил он радостно. — Оба!
Ираниэль, измученная и с пятнами на лице, прикрывающая верхнюю часть тела, улыбнулась слабо в ответ Гатару.
— Богатыри будут! — провозгласил Гатар, снова прикладывая ухо к вздутому животу Ираниэль.
Сыновья притихли и не спешили лягаться снова.
— Первые в мире дети орка и эльфийки! — не унимался Гатар, припав ухом к выпирающему животу и поглаживая ручищами ягодицы жены.
Увы, они тоже стали плоскими и скучными. Вот у Марены задняя часть была правильной, но Гатар торопливо отогнал от себя эти мысли. Он любил обеих жен и те любили друг друга, не стоило гневить богов ворчанием и глупыми претензиями. Очистили боги тело Ираниэль, чтобы она могла родить, вот и все тут!
— Они станут родоначальниками нового народа! Помирят между собой орков и эльфов, как мы помирим Дарнию и Стордор!
— Опять ты о политике? — всхлипнула Ираниэль. — Гатар, ты что, уже меня не любишь?
— Что ты, дорогая, люблю, очень люблю, сейчас я тебе покажу всю силу своей любви! — торопливо заверил ее Гатар.
И показал, но не слишком убедительно, так что пришлось показывать еще раз.
Глава 26
28 день 12 месяца 879 года, Ишмир, Андия
Подъем на холм по извилистым петлям дороги закончился и из груди Минта вырвался восхищенный возглас.
— Добро пожаловать в Ишмир, торговую жемчужину на границе двух материков, — сказала Валланто, — и украшение королевства Андия!
Холмы подковой окаймляли широкую бухту, забитую различными кораблями, и дальше, насколько мог охватить обычный глаз, простирались синие воды Клина, залива, разделявшего материки Мойна и Сии. Корабли плыли во все стороны и у берега виднелись рыбацкие лодки, катили по широким улицам телеги с грузами, суетились живые, спеша успеть куда-то по своим делам.
— Кстати, не желаете ли купить памятные сувениры, о уважаемые герои? — тут же раздался голос.
Из-под земли, буквально, вылез полурослик и продемонстрировал табличку из дерева. Вырезано и окрашено было умело, мастер-резчик отразил даже перепады рельефа и горы Оплота Севера, сумел изобразить волны в той части деревяшки, что изображала Клин.
— Вылезешь мне под живот еще раз — копытом уебу, вместо с домом, — добродушно пообещал Дж’Онни.
— Какие отличные подковы, — улыбнулся в ответ полурослик, бесстрашно глядя снизу вверх на кентавра.
По сравнению с ними даже невысокая Валланто выглядела чуть ли не великаном.
— Не желаете ли продать? Мой троюродный дядя торгует лучшими подковами, половина великой степи в его подковах ходит!
Полурослик ловко тараторил и одновременно с этим продал Минту и Вайдабору по сувениру-дощечке, после чего снова скрылся в земле.
— Домом? — изумился Минт, глядя на землю. — Они тут живут? Прямо в земле?
Причем вне городской черты для экономии, припомнил Бранд. Все эти «грязные земляные норы» в окрестных холмах, были лишь байкой, призванной разжалобить проезжих покупателей, вроде Минта, а на самом деле там все было обустроено комфортно и с размахом. Подпольные склады, туннели, приюты и проходы для контрабандистов, доставка и разгрузка грузов в обход таможни, бесконечная, не стихающая ни днем, ни ночью торговая, а иногда и настоящая война, идущая не только в Ишмире, но и прочих городах на берегах Клина.
— Там внизу даже горячие источники есть, — мечтательно улыбнулась Валланто, — в которых они любят мочить свои мохнатые ноги.
— Надо побывать! — оживился Минт.
Валланто умолчала, что от тех источников несло тухлыми яйцами и никто не любил мочить в них ноги, кроме самих полуросликов, которые уверяли, что это напоминает им о давно покинутой родине. Одинокой Горе в середине Кирфа, где по слухам был спуск в Бездну, припомнил Бранд. Не до конца потухший вулкан, дающий тепло и вонь тухлых яиц, но если полуросликов и правда создавали как подземных бойцов против демонов Бездны, то возможно это могло пригодиться в будущем, не сейчас, решил он.
— Для этого надо стать их другом.
— Хо, я стал другом всей степи, осилю и полуросликов! — горделиво воскликнул Минт.
В источнике горячем я деву повстречал
— К ее мохнатым лапам я жадно ртом припал! — громко пропел Дж’Онни, сбив барда.
— Тьфу ты, такую песню испортил! — сплюнул Минт.
— Ты не забывай, что выебать деву в источнике не выйдет, проклятие тебя самого в жопу поимеет, — напомнил кентавр.
— Все равно, пора уже дать парочку концертов и покорить Ишмир, а мы все стоим и стоим!
— Так ждем, пока ты напиздишься и вдохновишься, — продолжал подкалывать его Дж’Онни.
Благо оживленного потока по этой дороге не было, слишком уж долго пришлось бы подниматься на холм, а потом спускаться.