По правилам великанов следовало пить наравне с хозяевами и сами великаны нередко так «шутили» над заезжими гостями, спаивая их до бессознательного состояния, но не в этот раз. В знак почета и уважения гостям-героям наливали вина из Долины Лоз, знаменитого места, насыщенного магией и солнцем, и расположенного неподалеку (по меркам героев, авианов и великанов), также в горах Казада. Вино лилось из «звенящих» кувшинов производства Карбарги, находящейся неподалеку от Долины Великанов, но опьянел пока что только Минт и то не слишком, выросшие уровни давали о себе знать. Дж’Онни хлебал и только матерился еще больше, мрачная Валланто пила вино, словно воду.
Самого же Бранда не взял бы даже великаний самогон, плескавшийся в кубках вождя и остальных.
— Говори же, Бранд, что за дело привело тебя в Долину! — громко провозгласил Стегобор. — Я знаю, ты всегда стоял за живых, так что наши дубины в твоем распоряжении!
— И самогон!
— И наши женщины, изяществом превосходящие эльфиек!
— Га-га-га!
Донесся звук удара, насмешник свалился под стол. Ударившая его великанша посмотрела на Бранда, словно ожидая похвалы за подвиг, и старый герой мысленно вздохнул. Нет, ему нравились теперь крупные, горячие женщины, но не вдвое же больше размером!
— И наша самая главная дубина! — выкрикнул еще кто-то.
Великаны снова захохотали, стуча кубками по столу в знак одобрения, пугая птиц, гнездящихся на вершинах. Да, Долина была огромна, но и великаны не стеснялись орать и смеяться, и лучи заходящего солнца, казалось, только усиливали этот шум. Источник шутки, Вайдабор Дубина, прибывший отдохнуть и повидать родичей, благо дела у Провала шли неплохо, демоны окончательно притихли, сидел по правую руку от отца — вождя Стегобора — и тоже улыбался.
Минт встрепенулся в каменном кресле, выхватил лютню и запел.
Изящество эльфиек — надувательство одно
Ни сисек и ни жопы, внутри одно говно!
Коварны, ядовиты, в жопу не дают,
Зато очень искусно мозги они сосут!
Великаны сидели мгновение, застыв, затем над Долиной прокатился могучий слитный хохот. Минт воодушевился и применил еще умений, добавляя громкости и перекрывая шум толпы. С храбростью пьяного он забыл все свои стенания и жалобы, пел вдохновенно, изливая горе.
Женился на эльфийке — считай, сразу пропал
Всю жизнь свою задаром немедленно просрал!
В их голове опилки, в постели, как бревно
Без молотка в кармане — мучение одно!
Великаны хохотали и топали ногами, стучали кубками, требовали еще. Да, гиганты были не слишком воинственны, но надменных лесных соседей не слишком любили, похоже.
— Пусть молодежь развлекается, — предложил Бранд, — а мы можем пока поговорить о делах.
Подумав, Стегобор кивнул, и они поднялись из-за стола, отошли в сторону, но никто не обратил внимания, все смотрели только на Минта, который давал импровизированный концерт.
— Твой спутник — умелый бард, — одобрительно пророкотал Стегобор.
— А также трус, нытик и называет себя моим внуком, — хохотнул Бранд.
— Вот это непорядок, — нахмурился вождь. — Он же врет всем и тебя позорит своим поведением! Оставь его у нас, Бранд, мы сделаем из него настоящего боевого барда!
— Оставил бы, да самому нужен!
Посвящать вождя в детали операции по спасению дочери Валланто Бранд, конечно, не стал, заговорил о деле, чтобы не обсуждать Минта и дальше.
— Подземелья в странах Мойна взорвались, были выбросы и прорывы, и из самого Провала едва не вылезло огромное войско демонов, — сказал он.
Бранд неоднократно возвращался мыслями к тому спуску в Провал и не находил объяснений дальнейшему бездействию армии демонов, кроме как из-за потери Бальбазара. Что рядовому демону какой-то там хозяин подземелий? Марденуса не сожрали лишь потому, что Бальбазар так приказал. Демолорд Бальбазар, помешавшийся на мести Бранду, собравший войско и помогавший хозяину подземелий, лишь бы добраться до Алмазного Кулака.
Отчасти из-за этих мыслей Бранд и решил навестить Твердь, где проживал сильнейший демонолог Мойна.
— Так вы же победили, — сказал Стегобор, — мой сын не уставал восхвалять славных героев, спустившихся под твоим руководством, Бранд, в самое сердце Провала и обломавших рога даже демолордам!
— Сейчас победили, но все может повториться, — объяснил Бранд. — Страны ослаблены, подземелья потеряны, масса живых с высокими уровнями сгинула в этом кровавом безумии. Ваши соседи, дриады из Бесконечного Леса, намерены воспользоваться этим и напасть на соседей, так как их самих теснят пустоши диких земель и твари оттуда.
— Нехорошо, — нахмурился Стегобор. — Надо предупредить остальных.
— Из Ирия предупредят, и вы сообщите, лишним не будет, — кивнул Бранд. — Эльфы Алавии при поддержке других стран затевают проект заселения диких земель у Провала, высаживания там мега-деревьев, чтобы тянули ману из почвы. Вряд ли это понравится демонам, да и дикие кентавры там будут против. Им нужна будет поддержка, армиям у Провала нужна будет поддержка. Ваша поддержка, могучих великанов.
— Я слышал, Турса и Казад отправили еще войска, — пророкотал Стегобор, — но, если ты говоришь, что прорыв может повториться.
Он замолчал, размышляя. Минт уже переключился и, восхвалив любовную доблесть себя и орчанок, орал куплеты об орчанке Порокуде, с неизменным рефреном про то, как она была сильна. Великаны орали одобрительно, топали и стучали кубками и ногами, отбивая ритм и земля под Брандом мелко дрожала. Кто-то даже пытался подпевать, но, разумеется, любители не могли тягаться с мастером-Бардом.
В голове Бранда же крутилась другая песня и мысли, о дриадах и великанах, прочих живых, вроде авианов, живущих разбросанными по всему миру маленькими общинами. Повышенная устойчивость к воздействию маны, физическая мощь и размеры, Бранд легко мог представить, как великанов создавали в качестве воинов именно против созданий Бездны. Создавали, разумеется, еще до Великого Договора, если, конечно, верить книге Ордалии и словам богов.
Создали и словно бы бросили — почему?
Обижен я судьбой и разлучен с тобой,
Но не сдаюсь, сражусь, к тебе пробьюсь!
Сквозь войны и буран, сквозь беды и обман
Твой лик — словно маяк, и не сбавляю ша-а-а-а-аг!
Минт исполнял уже новую песню, и многие великанши утирали слезы, а великаны сжимали кулаки, словно сами пробивались сквозь препятствия к любимой. Выкрики, хохот, перестук ног и кубков, все это стихло и все внимали песне, которую Минт исполнял в какой-то новой, необычной манере. Уровень профессии вырос, освоил новые умения и приемы, решил Бранд.
Никто не спешил набрасываться на Минта, чтобы, как в шутках про великанов, стукнуть его дубиной по голове и утащить к себе в пещеру. Валланто тоже смотрела, не пытаясь утирать слез, бегущих по щекам, и явно думала о своей дочери.
— Точно не хочешь оставить его у нас? — вдруг спросил Стегобор, тоже внимавший песне.
— Нет, — покачал головой Бранд.
Вождь великанов посмотрел сверху вниз, о, таких взглядов Бранд в своей жизни повидал достаточно. Мол, он черствый, бездушный сухарь, не понимающий красоты музыки, искусства, природы, величия богов, список был огромен, если не бесконечен.
— Хорошо же! — Стегобор вдруг шлепнул себя по бедру, словно хотел прибить гигантское насекомое там. — Я помогу тебе, Бранд! Раз ты говоришь, что может повториться, надо быть готовыми, отправлю молодежь и часть воинов к Провалу, Делах там за ними присмотрит, чтобы на соплях демонов не поскользнулись! Но и взамен кое-что попрошу!
Делах уже много лет был неизменной правой рукой и советником вождя Стегобора.
— Старость и деградация уже скоро настигнут меня, — заявил он без тени смущения.