— Отъебись, — беззлобно бросил ему Бранд. — Источники и подземелья эльфов — это их мега-деревья, тянущие ману из земли и дополнительно очищающие ее. То, что нужно для Проклятого, тем более что леса эльфов полны живых и жизни. Можно тут же подымать их, пополняя потери в своей орде, ну, сами знаете, эти стандартные некромантские подходы.
— Я не знаю! — воскликнул Минт.
— Тебе описать подробно? — спросил его Бранд.
Лицо барда вдруг исказилось гримасой отвращения, разве что блевать не стал.
— Недостатки слишком богатого воображения, — пояснил Бранд Вайдабору. — Герой должен уметь представлять и воображать, но не слишком, чтобы не уподобиться барду.
— А если это бард-герой?
Бранд еще раз посмотрел на Минта, который героически боролся с собой и ответил:
— Все равно выдержка должна идти первой. Минт уже пытался встать на путь боевого барда…
— Меня заставили!
— … но быстро с него съехал, разве что проклятия не получил. В любом случае, сейчас это неважно. Нам нужно проложить маршрут с учетом того, что мы узнали и поняли о Проклятом. Вайдабор?
— Нужно пройти так, чтобы никто нас не заметил?
— Это обязательное условие всех походов, где герои идут за головой Проклятого, но в данном случае?
Вайдабор опять поскреб волосы, задел локтем стену.
— Не мучай ребятенка, — укоризненно бросил Дж’Онни. — Орда его осаждает города и перекрыла дороги и море, стало быть, нам нужно уйти севернее, где нет живых и источников маны, а оттуда на полной скорости рвануть к лесам Калэля. Если в городе уцелел кто-то из магов, владеющих ориентирами на севере, вначале воспользоваться его услугами. Если бы кто-то из нас умел летать или хотя бы владел скрытностью, то можно было бы и полететь.
— Нет, — отрезал Бранд.
— А, ну да, Вайдабор слишком много кушал в последнее время! — развеселился Дж’Онни.
— Нежить, големы и демоны — троица тех, против кого не работает большинство стандартных умений, включая умения заклинаний, — сказал Бранд Вайдабору.
Что было очень странно в свете идеи, мол, живых создавали для борьбы против Бездны. Или так проявлялся великий договор, живым урезали их возможности, чтобы они никогда не смогли победить Бездну? Но это опять же противоречило договору. Пожалуй, над этим стоило поразмыслить отдельно, решил Бранд.
— Так что никаких полетов. Прыжок на север и рывок оттуда к лесу светлых эльфов.
Бранд посмотрел на Минта, тот сам побледнел, словно вживался в роль эльфа, но ничего не сказал, не заорал возмущенно, не стал возражать. Вот что внимание волосатых герцогинь с живыми делает, мысленно хохотнул Бранд.
Глава 37
6 день 13 месяца 879 года
Тайга приближалась, равно как и битва в ней, и Бранд почуял точку в небе, какую-то очередную дохлую птицу-наблюдателя, несомненно связанную с Проклятым. Убить ее — подать сигнал, не убивать — так сама подаст, почти беспроигрышный вариант для Проклятого. Некогда было искать камни под толстым слоем снега, коркой наста, по которой мчались клином герои, и Бранд опять метнул золотую монету, дополнительно подкрутив ее в броске.
— Вот так и рождаются ебанутые байки, что герои деньгами швыряются направо и налево, — мрачно заметил Дж’Онни.
Ему приходилось чуть сложнее других, и ног четыре вместо двух, и на спине Минт, но кентавр справлялся. За спиной, конечно, оставался след взломанного наста, но это не имело значения, главное было — толкнуться от корки прессованного, обледеневшего снега и не останавливаться, продолжать мчаться, ломать и отталкивать.
Монета врезалась дохлой птице в голову и сбросила ее вниз, в гущу леса, верхушки которого освещал закат.
— Лесоповал! — крикнул Бранд, обозначая одну из стандартных схем действий Проклятого некроманта.
В могучей стене высоких вечнозеленых деревьев была пробита огромная просека. Нежить, огромные монструозные туши, на основе троллей, похоже, валили деревья, стараясь расталкивать их вбок, чтобы не заваливать дорогу своему Повелителю. Разумеется, дело было не в том, что Проклятый не мог проехать, а в том, чтобы выманить самих эльфов. Схожим приемом пользовались орки, начинали подсекать и валить, жечь леса, дабы выманить эльфов на себя.
Минт на спине Дж’Онни шумно втянул воздух и выдохнул, сумев выразить этими простейшими действиями страх и восхищение могучими лесами, и то, что они слишком уж напоминали ему об Алавии. Лютня уже звенела, плакала в его руках, и голос барда помчался над лесом, вдохновляя его защитников.
Леса — могучая стена!
Врагов — просто дохрена!
Смело лук в руках сжимай!
Врагов рази и лес ты защищай!
Песня, но все же скорее кричалки, как в Стражевом. Скорее всего, не все эльфы знали Общий (такие живые встречались повсюду, во всех странах и на всех материках), но магия песен Минта, его высокие умения, помноженные на воздействие лютни-артефакта, должны были помочь в этом вопросе.
— Схема семь! — выкрикнул Бранд.
Валланто запрыгнула на спину Дж’Онни, швырнула Минта, которого подхватил и пристроил на своем плече Вайдабор. Одной рукой великан придерживал барда, в другой держал дубину, собираясь крушить ей и вбивать в землю мертвяков. Валланто колдовала, не сдерживаясь, из земли впереди и за спиной команды Бранда лезли камни, затрудняя нежити передвижения.
Просека врезалась в тело тайги, мелочь, незаметная царапина на теле огромного леса, тянущегося, с небольшими перерывами до самого Теплого Океана. По этой же причине Великий Восточный Тракт проходил южнее тайги, в свое время первые живые искали легких путей, не стали соваться в непролазные чащобы и завалы, обогнули с севера величественные горы Опоры Небес, а потом путь так и закрепился.
Нежить разворачивалась навстречу новому врагу, барахталась среди камней и так и было задумано. Ослабить натиск на эльфов, поднять им боевой дух, дать возможность разить врагов в спину. Никакие правила не действовали в отношении нежити и демонов, но и обычные приемы тут не годились, не оглушить, не подавить Волей, пригвоздив всех к месту.
— Дрожь Земли! — выкрикнул Бранд, нанося удар по этой самой земле.
Разумеется, это был не выкрик для усиления или активации умения, просто привлечение внимания к себе и одновременно с этим сигнал остальной команде. Матершинник и Дубина подпрыгнули синхронно, земля вокруг дрожала и тряслась от удара Бранда, нежить и подрытые, подпиленные деревья валились, зачастую вместе с эльфами на них. Впереди кипела схватка, эльфы грациозно прыгали с ветки на ветку, осыпая орду нежити градом стрел, и рядом с ними скакала целая армия укрощенных и дрессированных белок, швыряясь шишками. Не теми сухими, расщелкнутыми шишками, что обычно валялись на мостовых, а плотными, тяжелыми конусами, клейкими от смолы и сока, полными зерен и жизни.
Вспышки магии Природы, грохот, шишки расщелкивались, зерна словно впивались в тела нежити, давали ростки, мешали двигаться. Вместе со стрелами летели нити, древесные волокна, крутились и вязали нежить, та вырывалась, грызла, освобождала друг друга и стреляла в ответ. Маги эльфов оживляли лес, заставляли кусты опутывать ноги нежити, а деревья тянуть ветки, пытались поразить снизу травой, но все же дело шло к концу года, а тайга не была вечнозелеными, теплыми джунглями Кирфа.
Немертвые шаманы Проклятого били в ответ, умерщвляли природу, мертвяки и скелеты, дохлое зверье кидалось, грызло, вцеплялось в шеи и руки эльфов, вырывая куски мяса, отравляя их тела трупным ядом. Из леса лезли живые звери, лоси сцеплялись рогами, медведи, разбуженные магией, злые и не чесанные, драные, сцеплялись со своими дохлыми собратьями, рвали когтями и лапами, проигрывали и сами падали мертвые.
— Грбрщрхртсбрпгрптрсргрх! — взвизгнуло где-то впереди, словно огромная пила прошлась по камню.
Магию эльфов, леса и живого, словно отбросило, кусты вмяло, деревья перестали тянуть ветки. Трясущая от удара Бранда земля «умерла», перестала содрогаться и откуда-то со стороны эльфов опять пахнуло страхом и отчаянием.