Инспектор Лурум обреченно покивал. Дежурство досталось ему.
Мем еще раз обвел взглядом инспекторский состав.
— Если кто-то в самом деле боится, пусть сдаст значок и уходит, — предложил он.
— Ловят и убивают, значит, — вздохнул инспектор Лурум, но значок с воротника не снял. — Завтра как раз моя очередь.
Мем ответил:
— Значит, сегодня вам опасаться нечего. А завтра посмотрим… что будет. Илан…
— Да, господин префект.
— Ты сколько дней не ел и не спал?
— Два, господин префект.
— Ищи своего деда и идите ко мне в усадьбу. Я напишу вам записку, чтобы вас там накормили и пустили в чулан переночевать.
— Но я хотел позаботиться о Джате, господин префект.
— Иди, отдыхай, я сам позабочусь.
Глава 5
Доктор Наджед был слишком молод для всеми уважаемого и известного врача. И он не был ходжерцем.
Единобожец, черноволосый, зеленоглазый, худой и высокий, невзирая на жару, на все пуговицы застегнутый в светлый ходжерский кафтан с узкими рукавами. Мем уже повидал в Арденне местную аристократию — потомков древних царей, гордившихся чистотой своей крови. Их осталось немного, но нос они задирали куда выше, чем блеклые высокорожденные из таргских северных земель. Доктор Наджед был из той самой старинной арданской породы. От ходжерского в нем оказались только очки в тонкой золотой оправе, их он сдвигал на кончик носа, чтобы насмешливо посмотреть поверх стекол на человека, задающего особенно идиотский вопрос, и ничего не ответить. Длинные холеные пальцы, узкие запястья, утонченность манер, печать классического воспитания в словах, поведении, осанке — эти вещи подделать нельзя. Оставалось лишь гадать, за какие такие прегрешения доктор был изгнан из рода и почему оказался вынужден зарабатывать на жизнь собственным трудом, в то время, как работать, с точки зрения аристократов, удел безродных и нищих. Не говоря уже о том, что медицина это не только непонятные никому слова диагнозов и странные закорючки для аптекарей в рецептах, но и довольно пачкотное прикладное искусство.
С момента, когда Мем незвано явился в усадьбу Джаты, минуло почти четверть стражи. Все это время доктор Наджед внимательно наблюдал за больным, по-разному накладывая на него то кончики пальцев, то ладони, а то и вовсе прокалывая ему кожу на руках и ногах иголкой. А Мем следил за доктором Наджедом, когда считал, что тот занят и его внимания не замечает.
— На мне цветы растут или узоры нарисованы? — спросил, наконец, доктор в ответ на пристальный взгляд. Голос у него тоже был молодой, по-мальчишески звонкий.
— Вы не ходжерец, — сказал Мем.
— Тонко подмечено, — усмехнулся Наджед и стал называть сопровождавшей его помощнице, что ей следует принести из его дома. Перечень был приличный. Затем последовали инструкции к домашним по подготовке места для операции.
Домочадцы Джаты, которые до этого времени вместе с Мемом стояли на веранде дома и через открытые ставни и двери смотрели внутрь комнаты в ожидании окончательного вердикта, бегом бросились выполнять указания.
Мем шагнул в комнату через порог.
— Не безнадежно, — ответил на его невысказанный вопрос Наджед. — Но и хорошего мало.
— Но ведь он в сознании, — сказал Мем. — Я видел, что он моргает.
— То, что он открывает глаза, еще ничего не значит. На самом деле он никого не видит и ничего не чувствует. Я не могу вам обещать, что он вспомнит все, что с ним случилось. Я не пообещаю вам, что он сможет говорить или говорить связно. Или что проснется. Может просто продолжить спать с открытыми глазами год, два, десять. Я постараюсь сделать так, чтобы он в ближайшие несколько суток не задохнулся и не умер. А там — как бог даст. Поздно меня позвали, понимаете? В месте удара под костью черепа скапливается кровь и потихоньку его убивает. Приходите через стражу, если вам интересно, получилось у меня ее выпустить, или нет. А еще лучше — через месяц. После таких повреждений люди сразу в себя не приходят.
— Я вернусь через стражу, — пообещал Мем.
Наджед равнодушно пожал одним плечом.
— «Песчаная гавань» через три усадьбы отсюда — вполне пристойный кабак, — сказал он. — Хорошая еда, вино, морская трава, девочки, мальчики — там все есть. Девочек и мальчиков брать не советую. Не все здоровы. Впрочем, в Арденне это общая проблема. Вы здесь недавно? Имейте в виду, цветы любви, что можно тут сорвать, лечатся не все. В некоторых случаях даже я не помогу. Колонию прокаженных вывезли из города позапрошлой зимой, но след от их пребывания будет тянуться еще годы.