Х м а р о в. Чего же?
В е р а П е т р о в н а. Если не приказа, то просьбы.
Х м а р о в. Какой?
В е р а П е т р о в н а. Встать и выполнить свой долг.
Х м а р о в. Я не убийца.
В е р а П е т р о в н а. Нет, но вы художник. Пожалуйста, встряхнитесь. Что стоят все ваши декларации, если сейчас вы поведете себя как размазня?
Х м а р о в. Вам легко говорить.
В е р а П е т р о в н а (требовательно). Встаньте! Ну же! Вы сильный, умный, решительный. Я всегда восхищалась вами. Нас ждут. Идите поймайте такси.
Х м а р о в. Не надо шаманить. Нет.
В е р а П е т р о в н а (просительно). Я вас очень, очень прошу. Позвольте мне думать, что вы видите во мне товарища и коллегу, а не только женщину, которой вы объясняетесь в любви.
Хмаров не отвечает.
(Жестко, с бесконечным презрением.) Вы жалкий хвастун! Ничтожный лицемер! Мне стыдно за вас. Кто вам сказал, будто вы работали в Антарктиде? Это вам привиделось во сне. Орать на съемках — вот все, на что вы способны. Когда доходит до настоящего дела — вы сидите потерянный, как баба, у которой на базаре из-за пазухи вытащили кошелек. Ну, хотя бы одно мужское достоинство! Прямодушие! Где оно у вас? Можете вы собраться с мыслями и честно сказать, чего вы в глубине души хотите сейчас от меня?
Х м а р о в (убито). Не знаю. Я же сказал: сейчас я туп.
В е р а П е т р о в н а. А если совсем честно?
Х м а р о в (так же). Кино — это производство. Чего я могу хотеть, если сегодня у нас последний съемочный день.
В е р а П е т р о в н а (спокойно). Вот видите, вы знаете, чего хотите. Чтобы я поехала на студию. Незачем было клеветать на свой ум. Пожалуйста, не вздыхайте. Дайте и мне возможность хоть чуточку погордиться собой. Поверьте, усилие, которое я сейчас сделаю, стоит того. Отдерните, пожалуйста, штору.
Хмаров отдергивает штору.
(Зажмуривается, ослепленная ярким светом.) Спасибо. Теперь самое время вспомнить пошловатый афоризм: искусство требует жертв. Вы еще здесь?
Х м а р о в. Да.
В е р а П е т р о в н а. Не теряйте времени. Я спущусь через десять минут.
Хмаров идет к двери. Вспомнив, возвращается за пальто, достает из внутреннего кармана цветы в целлофане.
Х м а р о в (в некотором смущении от собственного поступка). Чтобы поздравить, по дороге заехал на рынок. Цените.
В е р а П е т р о в н а (открыла глаза). О, благодарю вас. Вы мой щедрый, великодушный и дорогой. Это первый букет в жизни, который вы купили на свои деньги.
Х м а р о в (мрачно). И последний. Я и не подозревал, что это грабеж. (Выходит.)
Некоторое время Вера Петровна, словно собираясь с силами, лежит, рассматривая букет, затем встает и идет к двери.
Через месяц.
Одна из гостиных в престижном отеле за рубежом. Кресло, на столике телефон и газеты. За кулисами — в зале для приемов — звучит медленный вальс.
Входят В е р а П е т р о в н а и Х м а р о в. Вечернее платье и смокинг.
Х м а р о в (он чуть навеселе; протянул один из двух прихваченных с собой бокалов). Где нынче можно выпить мускатное шампанское и откушать черной икры и раков? Только за рубежом. Что вы сжимаете в кулаке?
В е р а П е т р о в н а (прячет руку за спину). Это секрет.
Х м а р о в. Знаем мы эти дамские секреты. Милый пустячок, талисман. Я угадал?
В е р а П е т р о в н а. Вы угадали. Почему мы ушли из зала?
Х м а р о в. Садитесь. И не волнуйтесь. Будем ждать.
В е р а П е т р о в н а. Чего?
Х м а р о в. Новостей. Презираю почести, но Федоровский непременно хочет поздравить первым. Надо уважить. Он друг и председатель жюри. Я просил соединить по этому телефону.
В е р а П е т р о в н а (осторожно). В газетах много пишут о фильме Косталлини.
Х м а р о в. А как же иначе, он — мэтр.
В е р а П е т р о в н а. Восторгаются Жаном Сормье.
Х м а р о в. Пусть их. Сормье — дебютант. Есть традиции. Дебютанты не получают гран-при. Что там сегодня?
В е р а П е т р о в н а (просматривая газету). «Майкл Кервуд — большой художник».
Х м а р о в. Да уж не меньше супергориллы из своего боевика. Когда она отгрызает голову героине, невольно хватаешься за свою. Он завораживает ужасами. Зритель — кролик перед экраном удава-Кервуда.