Выбрать главу

– Ну-ка, подними голову, дай мне посмотреть на тебя, – сказал смеясь Сунь У-кун.

Тут Чжу Ба-цзе вытянул свою морду и крикнул:

– Ну, видел? Если не признаешь меня, хорошо, что хоть физиономию мою признал!

– Чжу Ба-цзе! – не удержавшись, расхохотался Сунь У-кун.

Услышав это, Чжу Ба-цзе даже подскочил.

– Ну, конечно, это я, Чжу Ба-цзе, – закричал он. «Раз узнал, так и разговаривать будет легче», – подумал он.

– Почему же ты оставил Танского монаха и явился сюда? – спросил Сунь У-кун. – Ты, видно, оскорбил учителя, и он прогнал тебя? Есть у тебя какое-нибудь свидетельство об отставке? Дай-ка, я посмотрю.

– Учителя я не оскорблял, – сказал Чжу Ба-цзе. – Никакой бумаги он мне не давал и не прогонял меня.

– Почему же в таком случае ты пришел сюда?

– Учитель соскучился по тебе, – сказал тут Чжу Ба-цзе, – и послал меня за тобой.

– Вовсе он меня не приглашал, да и не соскучился по мне, – сказал на это Сунь У-кун. – Он перед небом дал клятву, что отказывается от меня навсегда и в доказательство этого своей собственной рукой написал мне свидетельство. Почему же это он вдруг заскучал обо мне и послал тебя в такую даль за мной? Нет, нечего мне идти туда.

Чжу Ба-цзе растерялся.

– Но он действительно соскучился по тебе, – поспешил он заверить Сунь У-куна.

– Что же это он вдруг заскучал? – спросил Сунь У-кун.

– Вот, например, когда мы идем, – сказал Чжу Ба-цзе, – учитель обращается ко мне, а я не слышу. Ша-сэн тоже прикидывается глухим. Тут учитель всегда вспоминает о тебе и говорит, что мы никуда не годимся. Он считает тебя умным и сообразительным. Если тебя позвать, ты всегда откликаешься. На каждый вопрос у тебя готово десять ответов. В общем, учитель ощущает твое отсутствие. Поэтому он и послал меня за тобой. Очень прошу тебя – пойдем со мной. Ты не должен огорчать учителя и, кроме того, подводить меня, я ведь шел за тобой издалека.

Выслушав его, Сунь У-кун спрыгнул со скалы и, схватив Чжу Ба-цзе за руку, сказал:

– Дорогой брат! Раз уж ты пришел издалека, давай прогуляемся.

– Время не ждет, – отвечал Чжу Ба-цзе. – Учитель не хочет задерживаться в пути, и мне не до прогулок.

– Нет, раз уж ты попал сюда, ты должен посмотреть, какие у нас здесь красивые места, – сказал Сунь У-кун. Дурень не смел больше отказываться и пошел за Сунь У-куном. Шли они, обняв друг друга, а за ними следовали подчиненные Сунь У-куна. Они поднялись на вершину горы Цветов и плодов. Здесь было удивительно красиво. Возвратившись в свои владения, Великий Мудрец за короткое время успел навести образцовый порядок:

Синева была подобнаЗимородка оперенью;На горах водились тигры,Жили в логовах драконы.В облака вступали горы;Раздавались в отдаленьеЖуравлиный крик печальный,Обезьяний визг и стоны.По утрам клубились тучи,И туман вставал в ущелье,На закате в чащу лесаСолнца падало сиянье;И звенели там потоки,Словно кольца ожерелья,И нежней казалось лютниСтруй спадающих журчанье.На горах росли деревьяИ, цветя и зеленея,Перед цепью этой горной,Шли подъемы и откосы;Подымали горы миску,Ту, в которой ночью феиУмывались и плескались,Мыли шелковые косы.А внизу сходили горыК Млечному Пути, откудаПосылается на землюРек раздольное теченье;И земля сливалась с небом,И казалась светлым чудом,Красотой, Пэнлаю равной,Вызывая восхищенье.Чистота и муть когда-то,Разделясь, образовалиНебожителей бессмертныхДрагоценное жилище.Кисть художника и краскиВоссоздали бы едва лиЭти скалы, что сияютБлеска солнечного чище.Перед этою задачейОтступил бы даже гений,Свет гирляндами вздымался,И вершина засияла;Темно-красными лучамиПо камням скользили тени,Ароматов легких нитиВдруг сплелись зарею алой.Рай земной такие горы –И полны благословенья:В красоте первоначальнойИ утесы и долины.Здесь растут на горных склонахВечно свежие растенья,Новые цветы оделиНеприступные вершины.

Чжу Ба-цзе смотрел, смотрел и никак не мог налюбоваться окружающей красотой. Чрезвычайно довольный всем виденным, он в восторге воскликнул:

– Дорогой брат, какое чудесное здесь место! Это, несомненно, самая красивая гора во всей Поднебесной!

– Ну что, брат, – спросил Сунь У-кун, – можно здесь жить?

– Что ты, – смеясь сказал Чжу Ба-цзе. – Это благословенная земля, а ты спрашиваешь, можно ли здесь жить.

Так, беседуя и шутя, они не заметили, как пролетело время. Спустившись с горы, они увидели около дороги нескольких обезьян, которые почтительно преподнесли им огромные гроздья темно-красного винограда, душистые груши и финики, отливающие желтизной пиба, дымчато-красные спелые сливы.

– Великий Мудрец, – промолвили обезьяны, встав на колени, – разрешите пригласить вас завтракать.

– У моего брата, – сказал смеясь Сунь У-кун, – неплохой аппетит и одними фруктами его, пожалуй, не накормишь. Ну, да ладно. Ты уж не побрезгуй тем, чем мы богаты. Может быть, они заменят тебе пироги?

– Хоть аппетит у меня действительно неплохой, – сказал на это Чжу Ба-цзе, – но я всегда уважаю обычаи тех мест, где мне приходится бывать. Давайте, я попробую, что у вас за фрукты.

И Чжу Ба-цзе вместе с Сунь У-куном принялись за еду.

Между тем день уже был в самом разгаре, и Дурень начал беспокоиться о том, что они не успеют спасти Танского монаха.

– Дорогой брат, – стал он торопить Сунь У-куна, – учитель, верно, заждался нас. Нам следовало бы поторопиться.

– Почтенный брат мой, – отвечал на это Сунь У-кун. – Прошу тебя пройти в пещеру Водного занавеса и отдохнуть немного.

– Я очень признателен тебе, дорогой брат, за твою любезность и гостеприимство, – ответил Чжу Ба-цзе, – но учитель и так давно ждет нас. Уж лучше нам, пожалуй, не ходить в пещеру.

– В таком случае не смею больше задерживать тебя, – сказал Сунь У-кун. – Тогда мы здесь с тобой и распрощаемся.

– А разве ты не пойдешь со мной? – спросил Чжу Ба-цзе.

– Зачем же мне уходить отсюда? – сказал Сунь У-кун. – Здесь я не подчиняюсь ни небу, ни земле. Живу в свое удовольствие, совершенно свободен, не бегаю, как мальчик на побегушках, и перестал быть монахом. Нет, я не пойду, иди сам и скажи Танскому монаху, что раз он прогнал меня, так нечего и скучать.

Выслушав это, Дурень не решился больше настаивать, боясь, как бы Сунь У-кун не рассердился и не пустил в ход свой посох. Пробормотав несколько слов на прощанье, Чжу Ба-цзе отправился в обратный путь. Между тем Сунь У-кун послал вслед за ним двух проворных, сообразительных обезьян, чтобы узнать, как поведет себя Чжу Ба-цзе. Не пройдя и четырех ли1, Дурень повернулся и, указывая пальцем на то место, где, по его мнению, должен был находиться Сунь У-кун, начал ругаться.

– Ах ты мерзкая обезьяна, – кричал он. – Тебе не нравится звание монаха, ты предпочитаешь быть оборотнем-обезьяной. Грязная ты обезьяна, я пришел с добрыми намерениями, а она, видите ли, не желает идти. Ну, не идешь – и черт с тобой! Пройдя немного, Чжу Ба-цзе снова принимался ругаться.

Услышав это, следившие за ним обезьяны опрометью бросились назад.

– Отец наш, Великий Мудрец, – докладывали они, – этот Чжу Ба-цзе очень нехороший человек. Он идет и все время ругает вас.

Услышав это, Сунь У-кун рассвирепел и, собрав своих обезьян, бросился догонять Чжу Ба-цзе. Догнав его, они повалили Чжу Ба-цзе на землю, схватили его и поволокли обратно.

Однако о том, как Сунь У-кун проучил Чжу Ба-цзе и удалось ли Дурню выбраться живым, вам, читатель, расскажет следующая глава.