Между тем Танский монах стонал от нестерпимой боли, Чжу Ба-цзе тоже мучился. Услышав голос Сунь У-куна, они обрадовались.
– Ша-сэн! Ша-сэн! Выходи скорей! Сунь У-кун вернулся! – кричали они.
Ша-сэн поспешно побежал к околице навстречу Сунь У-куну:
– Ну как, братец? Достал чудодейственной воды?
Сунь У-кун, не отвечая ему, пошел к Танскому монаху и рассказал ему все, что было. Танский монах выслушал, и слезы потекли у него из глаз.
– Братья мои! – проговорил он сквозь слезы, – что же будет?
– Я решил взять с собой Ша-сэна, – сказал Сунь У-кун. – Пока я буду драться с этим негодяем, Ша-сэн сможет набрать воды и доставить ее сюда.
– Если вы покинете нас, больных, – проговорил Танский монах, – кто будет ухаживать за нами, кто защитит нас?
Хозяйка, находившаяся тут же, сказала:
– Почтенный архат, праведный последователь Будды! Ты не беспокойся. Тебе твои ученики не понадобятся: я позабочусь о вас обоих. Как только ты появился у нас, мы сразу же прониклись чувством любви к тебе. А когда увидели, что твой ученик обладает способностью летать на облаках, поняли, что ты настоящий бодисатва. Уверяю тебя, что здесь никто не посмеет причинить ни тебе, ни твоим ученикам никакого зла.
Тут Сунь У-кун не сдержался и фыркнул:
– Разве бабы могут кого-нибудь обидеть?
Женщина еще приветливее улыбнулась и проговорила:
– А вам все же повезло, что вы ко мне пришли! Если бы попали в соседний дом, вам бы несдобровать!
Чжу Ба-цзе, превозмогая боль, переспросил ее:
– Несдобровать? Что это значит?
– В нашем доме, – отвечала женщина, – наберется пять едоков, но все они уже в летах, пожилые. Мы уже не помышляем о тех усладах, которые совершаются при легком ветерке и сиянии луны. Вот почему никто из нас не станет посягать на вас. Но если бы вы остановились в соседнем доме, где живет много женщин самых различных возрастов, я уверена, что ни одна из тех, что помоложе, не оставила бы вас в покое! А в случае отказа с вашей стороны, вам стали бы мстить и погубили бы вас, содрали бы с вас мясо, а из вашей кожи сделали бы себе ладанки для благовоний.
– Меня бы они не тронули, – сказал Чжу Ба-цзе. – У иных кожа, может, и годится для ароматических ладанок, а ведь я из породы свиней, – как ни счищай кожу, от сала все равно будет пахнуть.
Сунь У-кун стал подсмеиваться над ним.
– А ты не хвастайся, – сказал он, – не трать зря силы. Побереги их до родов.
Женщина вмешалась в их разговор и сказала решительным тоном:
– Не надо мешкать, а то поздно будет! Побыстрее отправляйтесь и принесите воды!
– Есть ли у тебя в доме бадья? – спросил Сунь У-кунь. – Одолжи, пожалуйста!
Женщина поспешила во внутреннее помещение и вскоре вернулась с бадьей в руках. Кроме того, она дала еще длинную веревку.
Ша-сэн забрал бадью и веревку и сказал:
– Дай еще одну, а то боюсь, что колодец глубокий и одной веревки не хватит.
Женщина принесла еще веревку. После этого Сунь У-кун вместе с Ша-сэном вскочили на облако и отправились в путь. Не прошло и часа, как они прилетели к горе Освобождение от мужского начала. Прижав книзу один конец облака, они опустились прямо у входа в скит.
– Возьми бадью и веревки, – приказал Сунь У-кун Ша-сэну, – спрячься в сторонке где-нибудь поблизости и жди, покуда я затею бой с этим отшельником. Когда же увидишь, что бой в самом разгаре, беги в пещеру, набери воды и сейчас же возвращайся.
Ша-сэн пообещал исполнить все в точности. Подняв посох над головой, Сунь У-кун приблизился ко входу в пещеру и громко крикнул:
– Отворяй! Отворяй!
Увидев Сунь У-куна, привратник бросился к своему господину.
– Наставник! – испуганно сказал он. – Сунь У-кун опять явился.
Отшельник пришел в неописуемую ярость.
– Негодный Царь обезьян! Давно я слыхал о его могуществе, а сейчас убедился в том, что правду о нем говорят. Против его посоха поистине трудно устоять.
Привратник стал успокаивать отшельника:
– Наставник мой! Да и ты по могуществу не уступишь ему. Ты вполне достойный соперник!
– Молчи лучше! – прервал его отшельник. – Ведь он оба раза выиграл битву.
– Ну и что же? Это лишь потому, что он свиреп. Зато ты дважды сбивал его с ног своим волшебным крючком, когда он пытался доставать воду. Вот и выходит, что силы у вас равны. Ведь он так и ушел ни с чем. А теперь пришлось, видно, ему затаить обиду и явится на поклон, потому что плод созрел и Танский монах не в силах больше выносить мучений. Уверяю тебя, что он обманет надежды своего наставника и ты выйдешь на сей раз победителем!
Эти слова обрадовали отшельника; он почувствовал прилив сил, какой бывает при наступлении весны. Распрямившись и приняв грозный вид, отшельник выставил вперед свой волшебный крючок, вышел за ворота и крикнул: