– Энди… Ты не спишь? – спросила она заплетающимся языком.
– Уже нет.
– Слушай… Сможешь приехать утром? Клэр немного перепила.
– Немного перепила? – Энди заскрипел зубами.
– Да… Ее рвало. Мы здесь… Устроили мексиканскую вечеринку.
– Мексиканскую вечеринку?
– Ага… С сомбреро и текилой. Танцевали… У-у-у-у… Так здорово. Почему ты не поехал с ней? Стефани и Люси были со своими парнями. Тут было так весело…
– Не сомневаюсь, – выдавил Бишоп, сбрасывая одеяло на пол.
– В общем, приезжай, пожалуйста, к утру. Она отоспится и будет в порядке. Хорошо? У нас тут некому ее отвезти. Мы едем в Маунтевилль к моей кузине, поэтому, прости, тебе придется… Опять… Опять приехать… – к концу фразы она вовсе едва ворочала языком.
– Понял. Приеду. Оживите ее там как-нибудь. Я не хочу везти в машине безжизненное тело.
– А? Что?..
– Ничего. Пока.
Это уже просто невыносимо. Стефани и Люси были со своими парнями. Двое парней и четверо девчонок. Или, может, еще кто-то, о ком он не знает?
И вот она лежит на сиденье, слегка похрапывая. Почему он раз за разом ей это спускал? Из-за красоты, конечно. Он чувствовал внутренний трепет даже сейчас, глядя на ее заспанное лицо. Трепет и ненависть. Пора это все закончить.
Бишоп осторожно нажал на газ и вырулил из снежного заноса. Скорость больше пятнадцати миль была невозможной. Какое счастье, что отец подарил ему пикап несколько лет назад. Эта машина выручала его кучу раз, еще до того, как он познакомился с Клэр. Энди вспомнилось, как несколькими часами ранее он забирал свою перебравшую пассию с затянувшейся вечеринки. Ее подружки-идиотки хихикали, глядя, как Бишоп сажает Клэр на сиденье. Конечно же, ночью она влупила еще, даже после того, как проблевалась. Эти безмозглые овечки тоже были еще пьяные, скорее всего они и не ложились спать. И их парни-идиоты, развалившиеся на диванах с бутылками пива в руке.
– Милый… Ты приехал… Иди ко мне, я хочу тебя поцеловать… – Клэр тянулась к нему губами и слюняво чмокала в щеку. – Мой сладкий…
Но через несколько минут она уже вырубилась. Он осмотрел ее, и, не обнаружив засосов, мелких синяков и прочих подозрительных следов, глубоко вздохнул. Он каждый раз задумывался о том, что она ему изменяет, о том, что это, в конце концов, ненормально – быть бесхребетным нюней и постоянно отпускать свою девушку черт знает куда. В этом же ничего сверхъестественного, верно? Она всего лишь расслабится с друзьями. Надо давать друг другу свободу, и тогда в отношениях будет полный порядок.
– Нахрен такой порядок, – Бишоп крутил руль и отчетливо осознавал, что наконец-то прозрел.
Снег залеплял лобовое стекло, и дворники с ним уже почти не справлялись. Периодически Энди останавливал машину и вылезал наружу, чтобы счистить белые заносы и хоть немного улучшить обзор. Вокруг возвышались огромные деревья, похожие на чудовищных великанов из каких-нибудь древних скандинавских легенд. Дорога пролегала прямиком через чащу леса, и Бишопу всегда было боязно, когда он проезжал здесь. Каждую неделю путь расчищал большой желтый трактор с ковшом, но дорогу все равно изрядно заносило. Тут ведь водятся всякие опасные звери. Например, волки. Или гризли. Сто процентов водятся. Здесь даже есть местный заповедник. А где-то неподалеку – станция егеря.
– Клэр, Клэр… Я тебя ненавижу…– прошипел Энди.
Радио здесь не ловило. Телефон – с трудом. Бишоп пожалел, что у него старая магнитола, без usb-разъема и дисковода. Сейчас было бы очень неплохо включить что-нибудь для фона, чтобы успокоиться. Он повернулся и глянул на Клэр. Нужно поглядывать за ней, вдруг она захлебнется рвотой…
– Да и пускай. Меньше проблем, – пробормотал Бишоп, мысленно укоряя себя за эти слова. Так нельзя. Не стоит превращаться в отморозка.
Пикап вновь занесло, и Энди испуганно крутанул руль, пытаясь удержать автомобиль. Машина слегка пробуксовала, но вырвалась. Двигатель утробно зарычал, вибрируя от повышенных оборотов. Они ползли по снегу, переваливаясь с боку на бок, словно здоровенное грузное животное, выбившееся из сил. Клэр так и не проснулась. Пару раз она чуть приоткрывала глаза, но затем снова проваливалась в сон. Энди несколько раз опускал ветровое стекло, чтобы проветрить салон, потому что вонь становилась попросту невыносимой. Что может быть хуже пьяной женщины? «Только очень пьяная женщина,» – подумал Бишоп. Может, тоже начать нажираться по выходным? Хотя она вряд ли бы искала его и отвозила домой. Он бы так и валялся где-нибудь на грязном полу.