– Хорошая птичка. Хорошая говорливая птичка, – проговорил Флеминг, глядя в черные глаза-бусинки пернатого питомца. Попугай отпрянул вглубь клетки и недоверчиво посмотрел на Уолта. Да, с ним нянчилась только Дел, Флеминг вообще никогда к нему не подходил. Да что там, он и дома-то не бывал по совокупности почти полгода. Поэтому неудивительно, что Чики не стремился к какому-то контакту. Для него Уолт, наверное, все еще был незнакомцем, который то появляется, то исчезает.
В тот день Флеминг нашел в себе силы и разместил в одном из онлайн-магазинов объявление о продаже женских платьев. Он все-таки не сумел их выкинуть, и решил для себя, что будет лучше, если их сможет носить кто-нибудь другой. Что делать с кучей безделушек Дел, с ее феном, косметичкой и «Айпадом» он так и не придумал. Может, тоже продать? Нет, пожалуй, он все же оставит это на память. Хотя, конечно, от таких вещей нужно избавляться. Ничто не должно его мучать и тянуть назад. Все эти предметы, превратившиеся в маленькие тотемы поклонения прошлому, доставляли только боль и совсем не приносили утешения. Может быть, чуть позже он решится их выбросить, но пока что у него не поднималась рука.
– Уолтер… Уолтер… Где Уолтер…
Эти слова протискивались в его уши сквозь сон, и Флеминг видел перед собой Делайлу, заколоченную в длинный темный ящик и яростно стучащую кулаками по крышке изнутри.
– Уолтер… Где ты, Уолтер? Уолт? – звала она, но он почему-то не видел ее глаз, они были затемнены, словно источник света был где-то в стороне и не освещал целиком лицо девушки.
– Я тут! – крикнул он, но она не слышала его и снова и снова повторяла:
– Уолтер? Где ты? Уолтер?
Он проснулся и в ужасе уставился на клетку с попугаем, висящим на жердочке и поблескивающим в утреннем свете своими маленькими смоляными глазенками.
– Уолтер? Где ты, Уолтер? – сказал Чики и взмахнул крыльями.
– Что? – пробормотал Флеминг и сел в постели. В его груди защемило, точно кто-то ухватился за сердце клещами. Дел настолько скучала по нему, что научила попугая говорить эту фразу? Неужели она сидела и болтала сама с собой, иначе как Чики смог это запомнить? Это было очень странно.
Нет, даже больше. Это было пугающе странно.
Флеминг и встал с кровати, подошел к клетке с попугаем и внимательно поглядел на него. Птица была красивой, желтовато-зеленой и совсем крошечной, размером не больше среднего пальца руки. Каким образом этот малыш запоминает слова и умудряется воспроизводить их так точно?
– Эй, Чики… Хочешь корма? Или свежей водички?
Птица, не мигая, смотрела на него и была неподвижна, словно крошечное пёстрое чучело.
– Откуда ты знаешь эту фразу? – с тревогой спросил Уолт.
Он вспомнил, как подарил этого попугая Дел около полугода назад перед тем, как уезжал в очередную командировку. Сначала он хотел купить ей щенка, но потом решил, что с собакой будет слишком много хлопот. С попугаем все выглядело гораздо проще – он был маленький, не требовал особого ухода, его не нужно было постоянно кормить и выгуливать. А еще – самое главное – он умел говорить…
Флеминг понятия не имел, каким образом попугай запомнил эту последнюю фразу, звучащую жутко и неестественно. «Где ты, Уолт?» Сколько раз ее нужно было произнести, чтобы это отложилось в птичьем мозгу? Уолтер с трудом представлял себе, что пока он был в отъезде, Дел ходила по дому и раз за разом звала его, повторяя это как мантру. Она, конечно, сильно скучала по нему, но до такого дойти не могла. Подобная мысль казалась настоящим бредом.
– Уолтер? Где ты, Уолтер? – вновь прощебетал попугай, и Флеминг нахмурился. Все-таки нужно посмотреть, как быстро волнистые попугаи запоминают слова. Может, все-таки достаточно пары упоминаний, чтобы попугай ухватился за услышанное и зациклил до бесконечности? Да, нужно сейчас же открыть браузер и проверить, иначе он сойдет с ума.
– Уолтер? Уолтер…
Чем больше Чики произносил эту фразу, тем неприятней становилось Флемингу. Он никогда раньше не слышал от него подобных слов. Когда приезжал домой, птица говорила одни и те же предложения наподобие «Чики хорошая птичка» или «Кто здесь милашка?». Если бы Делайла выучила его новой фразе, он непременно бы ее услышал, и не раз. Ну и в конце концов, не могла же она постоянно говорить «Где ты, Уолт?». Это было совершенно дико.
– Кто здесь? Кто здесь, кто здесь… Что это?
Флеминг с ужасом поглядел на попугая. Тот все так же восседал на жердочке и крутил маленькой желтой головой.
– Кто здесь? Кто это? Эй! – этот механический голос Дел заставил Уолта вздрогнуть. Его нутро похолодело, и он застыл, наблюдая за попугаем.
– Кто это? Кто это? К…кто это? – продолжал верещать Чики мертвым, но таким узнаваемым голосом Делайлы, и Флеминг почувствовал, как в груди растет ледяная глыба ужаса. И тут ему в голову проскользнула мерзкая мысль – а ведь попугай видел, как умерла Дел…
– Ух-ходи! Ух-ходи!
– Что за бред… – пробормотал Уолт, склонившись над клеткой.
– Помогите… Помогите! ПОМОГИТЕ! ПОМ-М-М-МОГИТЕ! – верещал попугай голосом Дел, и Уолт оторопело глядел на него, не понимая, как такое возможно. Неужели она на самом деле когда-то произносила эти слова? Судя по интонации Чики, не просто произносила, а почти кричала, явно чем-то напуганная. Что случилось в этой квартире, пока его не было? Как на самом деле умерла Делайла?
– Что это? Помогите! Помогите! ПОМОГИТЕ! ПОМОГИТЕ! ПОМОГИТЕ! – продолжала воспроизводить птица, глядя на Флеминга своими черными, словно пуговицы, глазками.