Орбитокласт шел туго, и поэтому она усилила давление на инструмент. Молоточек ударял по железному стилету все настойчивее, и вдруг случилось нечто, заставившее Бет коротко вскрикнуть и в ужасе замереть, словно бы превратившись в каменную статую. Добрая треть орбитокласта отломилась и исчезла в голове Девилля, а руки Бетси теперь сжимали лишь верхнюю часть, сколотую, точно клык какого-то доисторического хищника. Кровяная борозда проползла из уголка глаза Девилля и скользнула вниз, ко рту.
– Скорее, зовите доктора Дилана! – закричала Бет и заметалась в поисках скальпеля.
Мистер Дилан поглаживал Бет по коротко стриженным светлым волосам и осторожно придерживал за талию. Она беззвучно плакала, поливая его плечо слезами, словно из лейки.
– Почти пятьдесят операций, Билл, – всхлипывала она. – И ни одного прокола. Я всегда все делала правильно. А сегодня…
– Такое бывает, – мягко сказал он, заглядывая ей в глаза. Она чертовские нравилась ему – ее аккуратные черты лица, слегка вздернутый нос, припухлые, изящные губы… Проблема была лишь в одном – Билл Дилан был женат и имел двоих детей. Он прекрасно представлял, что будет, если он хотя бы попробует завести с ней шашни.
– Он раскололся у меня в руках, как будто был не из железа, а из стекла, – Бет покачала головой, словно в очередной раз пытаясь осмыслить произошедшее. – Нужно тестировать орбитокласты перед операциями. Я вообще не могу понять, как инструмент из хирургической стали мог сломаться из-за ударов маленького молоточка, которым и грецкий орех не получится расколоть.
– Он умер без мучений, – Дилан провел пальцем по ее нежной щеке, вытирая слезы. – Кроме того, в его крови было успокоительное и он в любом случае не почувствовал боли.
Бет попыталась сдержаться, но все же не смогла утихомирить рыдания, вырвавшиеся из ее горла. Она убила человека одним неосторожным движением, отправив ему в мозг кусок железки. Как она будет с этим жить?
– Я знаю – ты слишком молода, чтобы быстро такое принять. Но, Бетси, иногда неудачи случаются, – Билл горько поглядел в ее серо-зеленые глаза, светящиеся болью. – Иногда хирург ошибается. Ты же ведь знала, на какой риск идешь.
– Конечно, знала, – шмыгнула она носом. – Но все равно… Пока это не случается, любой неудачный исход кажется рациональным и естественным. Но когда видишь, как идет кровь… Как в руке блестит эта сломанная спица…
– Да, я тебя понимаю. Но, послушай, нужно идти дальше. Я, возможно, скажу сейчас страшные вещи, но – как знать – может это для него и к лучшему. Он ведь мучился. Вспомни – он был абсолютно безнадежен. Представь, до какой крайности должен дойти человек, если ему назначают операцию по внедрению в мозг.
Бет снова шмыгнула и кивнула. Да, возможно, Филипу Девиллю сейчас гораздо лучше. В конце концов, для него все это закончилось раз и навсегда.
– Ты прав, Билл. Я постараюсь не вспоминать этот день, – она слабо улыбнулась, но Дилану ее улыбка показалась неземной.
– Ты еще такая молодая, Бетси, – он ласково похлопал ее по руке. – Все еще впереди. Будет много неприятностей. Надо быть сильной.
Бет пила кофе в ординаторской и лениво пролистывала газеты, пытаясь отвлечься. Ей предстояла получасовая дорога домой по автостраде, поэтому она пыталась выкинуть из головы дурные мысли и настроиться на хороший лад. Вчерашний номер казался абсолютно неинтересным – статьи про Вьетнам, протесты против военных действий и прочая политическая мура, от которой Бетси было тошно. Да, она, конечно же, не была в восторге от того, что молодые американцы гибнут где-то на краю света за какие-то мифические идеалы, но в целом ей были неприятны подобные темы, особенно после утреннего происшествия.
Сегодняшний же номер ошарашил ее заголовком: «Под Оберном разбился пассажирский самолет. Более ста человек погибли». Справившись с потрясением, начала читать статью, в которой узнала, что «Макдоналл-Дугласс», выполнявший рейс из Сан-Франциско в Оберн, разбился при заходе на посадку неподалеку от аэропорта. К статье прилагалось фото, сделанное корреспондентом с трибуны футбольного стадиона, на котором отчетливо видно блестящий корпус самолета, идущего на необычно маленькой для пассажирского лайнера высоте. На переднем плане снимка застыло трое футболистов, ведущих борьбу за мяч, и Бет невольно обратила внимание на номера, красующиеся на их футболках. В кадр попали два защитника – двойка и пятерка – и нападающий – семерка. Бетси ощутила острый укол в груди и представила, как ей в сердце врезается то самое обломанное острие орбитокласта, оставшееся в черепе Девилля. Бедняга Филип… Теперь она всегда будет обращать внимание на это сочетание чисел, оставшееся горьким напоминанием о ее первой неудаче на операционном столе. Бет почувствовала, как из глаз вновь побежали слезы, и торопливо отложила газету.