В тот день Клэр как обычно должна была поехать на съемки – она работала моделью и фотографировалась для популярного в Риверсайде журнала «Passion». Кори привык к профессии своей возлюбленной и прекрасно знал, что откровенных фотосессий его жена никогда не делает. Чаще всего сеты ограничивались демонстрацией новой одежды или, в крайнем случае, модных купальников. В основном же Клэр фигурировала в рекламных зарисовках, красивых пейзажах или каких-нибудь рекламных постерах. Он всегда доверял ей, да и она, как казалось, не давала никаких поводов, чтобы усомниться в себе. Однако в тот поганый день все перевернулось с ног на голову. Кори тогда хотелось думать, что это просто дурной сон, который вот-вот кончится.
Поздно вечером ему позвонил один приятель, живущий в Маунтевилле, и сказал, что видел, как его жена с каким-то парнем поднялась в квартиру по соседству.
– Я не хотел бы тебе этого говорить… Но он ее лапал, – эту фразу Лоуренс тоже запомнит на всю жизнь.
Клэр никогда не уезжала по работе в Маунтевилль и думала, что там никому не попадется. Но жизнь, как известно, штука весьма подлая. Кори примчался к дому своего приятеля и когда поднялся в квартиру, которую тот ему указал, то подумал, что начинает сходить с ума. Клэр ублажала молоденького незнакомца, и в ее облике не было ничего от той Клэр, на которой он был женат почти четыре года. «Это ведь происходит не в первый раз,» – пронеслось в его голове. – «Твоя жена приходила домой оскверненной. Использованной. А ты ничего не знал.»
Лоуренс тряхнул головой, пытаясь прогнать это чудовищное воспоминание. Может, когда-нибудь ему удастся от этого избавиться. Колосья тихо шумели, переливаясь золотистыми волнами. Где-то далеко урчал двигателем автомобиль. Кори вдохнул прохладный вечерний воздух и почувствовал, что успокаивается. Рано или поздно он победит все это и начнет жить заново. Нужно больше стараться, чтобы не свалиться обратно в пропасть.
Поле почти закончилось. Впереди чернела ухабистая дорога – здесь часто проезжали грузовики с завода или пикапы местных фермеров. Кори всегда не любил этот участок маршрута. Здесь было настолько грязно, что ноги начинали утопать в склизкой почве по щиколотку.
Сумерки медленно окутывали пшеничное поле, и вскоре видимость упала почти до нуля. Лоуренс достал сигарету и зашлепал по грязи, задумчиво уставившись в темноту. Заурчал еще один автомобильный двигатель, на этот раз совсем близко, и Кори с неприязнью подумал о том, что нужно поскорей убираться с дороги, чтобы не получить в спину шлепок грязью.
Дальше снова шла пшеница, на этот раз мертвая и сухая. Колосья похрустывали и приставали к липким подошвам. Лоуренс погрузился в свои мысли и не сразу обратил внимание, что свет автомобильных фар уперся ему в спину, становясь ярче с каждой секундой. Через мгновение по ушам дал злобный грохот двигателя, и Кори едва не проглотил от испуга сигарету. На каком-то животном инстинкте он метнулся в сторону и шлепнулся в пыль, в ужасе осознавая, что несущийся позади автомобиль едва не переехал его. Черный рычащий силуэт промчался мимо, но тут же круто развернулся и мгновенно выудил Лоуренса из вороха сухих колосьев яркими снопами света, бьющими из фар.
Это был старый спортивный «Понтиак», на каких раньше любили ездить всякие крутые ребята в кожаных куртках и черных очках. Его приземистая морда была забрызгана грязью, а слепящие фары казались двумя здоровенными глазищами, жадно пялящимися в темноту.
– Эй! Совсем с ума сошел? – крикнул Кори, но тут же пожалел о своих словах. Из машины показались две фигуры, и чем больше он в них вглядывался, тем больше ощущал, как внутри начинает стремительно холодеть.
Это были крепкие мужчины в черной одежде, по виду – явные амбалы. В несколько шагов они оказались рядом, и Лоуренсу удалось разглядеть и лица – уродливые, насупленные, точно высеченные из скалы. Это были совершенно чудовищные физиономии, похожие на гипертрофированные рожи каких-нибудь сказочных орков или гоблинов.