– Ах ты мразь! – заорал он и бросился на нее. Видимо, в этот момент у него окончательно сорвало крышу. Словно разъяренный бык Чарли врезался в девушку и сбил ее с ног. Глядя на то, как Мэри падает и ударяется затылком о жесткий паркет, я почувствовал, как глаза застилает красная пелена. Буквально за пару секунд я оказался рядом с Чарли и что было сил заехал ему кулаком по лицу. Бить как следует я никогда не умел, но надо признать, тот удар вышел что надо. Я тут же выбросил кулак во второй раз, но теперь удача была от меня далека – получилось смазано и совсем слабо.
– Посмотрите-ка! Педик научился драться! – скорее потрясенно, чем злорадно проорал Чарли, резко и быстро нанося мне ответный удар. В отличие от меня, у него с этим все было в порядке, и через пару мгновений я начал чувствовать, как стремительно тяжелеют бровь и губа.
– Ну, давай, иди сюда, ты, инвалид чертов! – визжал Хаггер, брызжа кровавой слюной. Но я не торопился делать выпад. Было очевидно, что в открытом бою против него у меня нет шансов. Оставалось уповать только на свою изобретательность и удачу.
Долго ждать подходящего момента не пришлось – Чарли размахнулся и попытался прикончить меня одним ударом, а я в этот момент инстинктивно сместился в сторону и, собрав в комок всю ненависть, врезал ему под дых. Хаггера словно выключили из розетки – с несколько секунд он стоял, неуклюже ссутулив спину, а затем рухнул на пол.
– Р-ричи… Гнилой ты уб-блюдок… – прокряхтел он, ловя ртом воздух.
– Ты не ушиблась? Все хорошо? – словно не своим голосом спросил я, наклонившись к Мэри.
– У тебя кровь… – тихо ответила она, поспешно одергивая задравшуюся юбку, мигом скрыв промелькнувшие было аккуратные бедра.
Теперь, устало сидя на пне и глядя на лениво плескающуюся реку, я начал осознавать, что действительно излишне много геройствовал. Ну, теперь уже плевать. Главное одно – Хаггер получил по заслугам, и эта мысль вызывала у меня неимоверное удовлетворение.
– Может, пойдем домой? Я здорово проголодался. И хочу спать, – проговорил я бесцветным голосом. Мэри улыбнулась, подошла поближе и погладила меня по волосам.
– Идет, Ричи-стальной кулак. Приходи сюда вечером, после девяти. Хочу посмотреть на закат.
– Заметано, – я встал с пня и улыбнулся ей в ответ.
Мэри пытливо глянула на меня своими чарующими сероватыми глазами и неожиданно поцеловала в щеку.
– Сегодня ты мой герой, Ричард, – добавила она, а ее теплый взгляд говорил: «Я знаю, ты хотел, чтобы я это сказала.»
Закаты в Хазарде были очень необычными. Все вокруг словно бы подчеркивало, что это место забыто и погружено в изматывающую рутину жизни. Солнце садилось очень медленно, омывая этот маленький городок настоящей волной кроваво-алого сияния.
Мэри сидела на берегу и водила тонкими пальчиками по воде. На ней было замечательное черное платье в горошек, заставляющее глаза буквально приклеиваться к ее талии и всему, что находится ниже.
– Как твое лицо? Хоть немного легче? – она обеспокоенно посмотрела на меня, оторвав взгляд от причудливо поблескивающей реки.
– Нормально. Ерунда, – отмахнулся я, усаживаясь рядом. Мэри опустила веки и покачала головой.
– Ты даже не обработал рану над бровью… Завтра наверняка распухнет.
Я поднял камешек и запустил его в воду.
– Жду не дождусь момента, когда можно будет уехать из этого города, – проговорил я, наблюдая, как река становится багровой от растекающегося по лесу заката. – Столько лет сумрака… Пора начинать новую жизнь, как ты считаешь?
– Да. Я тоже хочу уехать. Ну, ничего, в следующем году мы закончим школу и можно будет срываться куда глаза глядят, – Мэри мечтательно улыбнулась и ткнулась лбом в мое плечо. – Давай поступим в Нью-Йоркский Университет Права? Как ты на это смотришь?
– Было бы круто, – сердце часто-часто билось в моей груди, когда я обнял ее за талию и прижал к себе.
– Скоро все изменится, – ее указательный палец прочертил невидимую линию на моей щеке и уперся в губы. – Вот увидишь.
– Я верю, – моя рука была словно каменной. Я чувствовал под платьем ее нежную кожу, ее тепло разливалось по моей ладони и заставляло душу трепетать, словно в лихорадке.
Закат медленно мерк и превращался в сумерки. Мы так и сидели почти до самой ночи, разговаривая о всякой чепухе и восхищаясь красотой солнца, неспешно исчезающего за горизонтом. А когда темнота начала медленно накрывать дрожащие верхушки деревьев, Мэри попросила проводить ее до дома.
– Как-то жутковато становится, не находишь? – поежившись проговорила она.