Дышать становилось все труднее. Датчик медленно краснел, постепенно приближая ее к концу. Нара чувствовала себя все хуже, боль становилась пульсирующей и обжигающей. Ей казалось, что у нее жар, но когда она трогала лоб вспотевшей от страха ладошкой, он был холодным. Девушка все чаще пила воду – жажда мучала ее гораздо сильнее, чем прежде. Глядя на постепенно пустеющую бутылку, мисс Бернс вспомнила книгу о морских путешественниках, прочитанную несколько месяцев назад. Главные герои решили пересечь Тихий океан на паруснике, но угодили в лапы пиратов. Их бросили на шлюпке посреди бескрайних волн, без еды, пищи и весел. «Что чувствовали эти люди?» – думала Нара, перелистывая страницу за страницей, даже не подозревая, что ей предстоит оказаться на их месте. Теперь-то она точно может сказать, каково им было.
А каково, интересно, сейчас жителям Африки? Этого несчастного континента, который вот уже больше сотни лет страдает от нехватки воды и ресурсов. Чем больше рос прогресс, тем хуже там становились дела. Все эти ролики с целыми районами, превратившимися в выжженую пустыню… С испуганными и изможденными лицами людей в лохмотьях, вынужденных выживать в нечеловеческих условиях… Вынужденных сражаться за каждую бутылочку воды… Нара с трудом втянула воздух в легкие и поняла, что бредит.
Чего бы ей хотелось сейчас? Мисс Бернс знала ответ. Увидеть Землю. Самый родной уголок в этом чудовищном пустом пространстве, именуемом космос. Просто посмотреть на нее хотя бы несколько секунд. Она, должно быть, невероятно красивая. С голубой дымкой океанов, золотистой нитью мерцающих городов, с белыми, похожими на маленьких барашков, клубами облаков… Датчик заморгал красным и Нара устало закрыла глаза.
Она совсем не догадывалась, что в этот момент буквально в паре сотен метров от ее обломка приземлился корабль с эмблемой космического флота на борту.
Домушник
Дом на Парк-стрит 12 должен был стать для Хельстрема последним шансом. Он схватился за это дело, ни секунды не раздумывая, и слепо верил в то, что сумеет воспользоваться выпавшей возможностью на все сто. Когда у тебя нет денег, нет перспектив и проблемы с копами – падать дальше уже некуда. Особенно если ты до этого был профессиональным домушником и больше ничего не умеешь делать в этой жизни.
Хельстрем занимался кражами уже несколько лет. За это время он настолько поднаторел, что какое-то время умудрялся жить на широкую ногу, позволяя себе хорошие автомобили и походы в казино. В своем волчьем окружении, где с каждым «компаньоном» нужно держать ухо востро, Хельстрем протянул дольше всех. Большую часть его, если можно так выразиться, коллег либо подстрелили, либо отправили в тюрьму. Лишь он со своим звериным чутьем и обостренным нюхом на опасность умудрился оставаться целым и невредимым.
Однако с годами его способ заработка превратился в сплошную игру в кошки-мышки. Он скитался по городам, пытаясь найти место потише, но полиция становилась настоящей проблемой даже в захолустье. У Хельстрема складывалось ощущение, что копы буквально появляются из воздуха за его спиной, словно заранее зная, где он окажется. Делая все аккуратно и не оставляя следов, он все же умудрился пару раз засветиться, и теперь его вполне себе целенаправленно вели. Безусловно, у полиции не было точных данных о его имени, не было фоторобота, но его почерк они знали отменно. Не так давно он напоролся на засаду и с ужасом осознал, что за его шкурой шла нешуточная охота. Пришлось залечь на дно, и этот вынужденный простой продлился очень долго. Деньги быстро кончились, а учитывая азартный характер Хельстрема и его любовь к покеру и рулетке, никакой финансовой подушки не было и в помине.
О работе Хельстрем даже не помышлял – он никогда не занимался чем-либо другим, кроме воровства. Работа в его представлении означала окончательный крах свободы и хоть какой-то надежды. Он терпеть не мог быть зависимым от чего-либо, однако не осознавал, что тяга к кражам – самая большая зависимость, убивающая его, подобно наркотику.