Спрут проявлял свою хамелеоноподобную способность как плавая, так и неподвижно лежа на дне. Меня очень занимали разнообразные уловки, к которым прибегал один спрут, стараясь остаться незамеченным; он, казалось, вполне понимал, что я подстерегаю его. Некоторое время он лежал без движения, потом, крадучись, точно кошка за мышью, продвигался на дюйм или на два; время от времени он изменял свой цвет; действуя таким образом, он добрался до более глубокого места и тут внезапно рванулся вперед, оставляя за собой густую завесу чернил, чтобы скрыть нору, в которую он уполз.
Когда, наблюдая морских животных, мне случалось свесить голову фута на два над скалистым берегом, меня не раз обдавала снизу струя воды, которой сопутствовал слабый скрипучий звук. Сначала я не мог понять, что бы это могло быть, но потом выяснил, что струю выбрасывал спрут, и, хотя он и скрывался в норке, по этой струе я часто узнавал о его присутствии. Способность его выбрасывать из себя воду не подлежит сомнению, и мне кажется, что он способен довольно верно прицеливаться, направляя соответствующим образом трубку, или сифон, находящийся на нижней стороне его тела. Ползать по суше эти животные могут лишь с трудом, потому что им тяжело нести голову. Я заметил, что одно из них, которое я держал в каюте, слегка фосфоресцировало в темноте.
Скалы св. Павла. — Утром 16 февраля, пересекая Атлантический океан, мы легли в дрейф у острова св. Павла. Это скопление скал лежит под 0°58 северной широты и 29° 15 западной долготы. До берегов Америки от него 540 миль, а до островов Фернандо-Норонья [Фернанду-ди-Норонья] — 350 миль. Самая высокая точка поднимается всего на 50 футов над уровнем моря, вся окружность острова не достигает и трех четвертей мили. Это клочок суши круто поднимается из глубин океана. Минералогическое его строение довольно сложно; в одних местах породы имеет кремнистый характер, в других — полевошпатовый с включениями тонких прожилок змеевика. Замечательно, что все многочисленные мелкие острова, лежащие вдали от материков в Тихом, Индийском и Атлантическом океанах, за исключением Сейшельских этого маленького скалистого островка, образованы, как я полагаю, либо кораллами, либо изверженными породами. Вулканическая природа этих океанических островов является, очевидно, выражение того же закона и следствием тех же причин, химических или механических, в силу которых подавляющее большинство действующих ныне вулканов либо расположены поблизости от морских берегов, либо представляют собой острова, лежащие в открытом море.
Скалы св. Павла издали кажутся блестяще-белыми. Это обусловлено отчасти пометом огромного множества морских птиц, отчасти же плотно соединенным с поверхностью скал покровом в виде налета блестящего вещества с жемчужным отливом. Если этот налет рассмотреть в лупу, то оказывается, что он состоит из множества тончайших слоев, причем общая толщина его около дюйма, нем содержится много животных веществ, и своим происхождением он, несомненно, обязан действию дождя или водяной пыли на помет. Под небольшими накоплениями гуано на острове Вознесения и на островках Аброльос я нашел какие-то сталактитоподобные ветвящиеся тела, образовавшиеся, по-видимому, таким же, как и тонкий белый покров здешних скал. Эти ветвистые тела до такой степени походят на некоторые Nulliporae (семейство дых известковых морских водорослей), что недавно, бегло просматривая свою коллекцию, я не сразу заметил разницу между ними. Шаровидные оконечности ветвей имеют, как и зубная эмаль, жемчугоподобную структуру, но настолько тверды, что царапают стекло. Замечу, кстати, что на берегу острова Вознесения, в одном месте, накопилось огромное количество ракушечного песка, на омываемых приливом, морская вода отложила инкрустацию, имеющую сходство с некоторыми тайнобрачными растениями (а именно Marchantiae), которые часто встречаются на сырых стенах. Поверхность чешуек отличается очень красивым блеском; те части, которые образовались при полном освещении, черны как смоль, те же, которые находились в тени, под выступами скал, — только серые. Я показывал образцы этой инкрустации некоторым геологам, и все они считают, что она вулканического, или огненного, происхождения! По своей твердости и прозрачности, по гладкости, такой же как у самых красивых экземпляров раковин морских олив, по неприятному запаху и обесцвечиванию под действием паяльной трубки инкрустация эта обнаруживает большое сходство с раковинами современных морских моллюсков. Кроме того, известно, что у моллюсков те части раковины, которые обычно прикрыты и заслонены от света мантией животного, бледнее тех, которые полностью подвержены действию света, — точно так же как и у этой инкрустации. Если мы вспомним, что кальций — как фосфорнокислый, так и углекислый — входит в состав твердых частей — костей и раковин — всех животных, то в физиологическом отношении весьма любопытно обнаружить субстанции, которые, — будучи тверже зубной эмали и имея окрашенную поверхность, столь же гладкую, как поверхность раковины живых моллюсков, — представляют собой мертвое органическое вещество, преобразованное неорганическими силами и к тому же имитирующее по своей форме некоторые низшие растительные образования.