«Ду-ду-ду-ду-ду!..» — загрохотало над самым ухом.
Андрей прижался щекой к земле, пахнущей мазутом.
Мельком он успел увидеть стоящие в степи танки с белыми крестами на башнях. Их пушки были повёрнуты в сторону эшелона.
«Фашисты! — догадался он. — Как же так получилось, что они прорвались к железной дороге?»
Кто-то свалился сверху на Андрея, больно надавил коленом на спину.
— Эй, кто здесь?
— Я! — пискнул Андрей.
— А, фронтовик! Лежи, не высовывайся!
Кажется, это голос лейтенанта Васильева.
Поверх рельса было видно, что происходит в степи.
Пушка одного из танков выбросила узкий сноп огня. Разрыв оглушил Андрея. Он захлебнулся воздухом. И тотчас стало светло и тепло. Загорелись деревянные стенки вагона.
— За насыпь! За насыпь! — крикнул кто-то.
Андрей приподнялся на локтях и снова пополз вперёд.
Неожиданно руки оборвались в пустоту — и он покатился вниз.
Наверху гулко ударило, как будто с размаху дали молотом по железной бочке.
— Кухта! — крикнул Андрей. — Кухта! Дядя Ваня!
— Я здесь!
Широкие ладони нащупали Андрея, прижали его к земле. В красном свете огня Андрей увидел над собой потное лицо Кухты.
— Одного подбили из противотанкового ружья, а второй драпанул. Страшно?
— Страшно, — честно сказал Андрей.
— Война, брат. На войне всегда страшно… Что же мне с тобой делать?
— Не знаю, — сказал Андрей.
— Мы у линии фронта. Хорошо бы тебя в медсанбат, в тыл.
— Дядь Ваня, если бы шкаф был здесь…
— Какой шкаф?
— Книжный. Через который я попал к вам.
— Тебя не продуло в вагоне случаем? — Кухта озабоченно склонился над Андреем и потрогал его лоб шершавой ладонью.
— Не, не продуло. А шкаф у нас в комнате стоит. В нём полно книг, а за книгами машина… Мне её отец показал…
— Эх, милый… — вздохнул Кухта.
Бой затих.
Наверху, на рельсах, суетились бойцы. Они сбивали пламя с горящего вагона.
Рядом с Кухтой оказался лейтенант Васильев.
— Как тёзка-то мой, жив?
— Жив.
— А второй тоже далеко не ушёл, — радостно сказал лейтенант. — Ему петеэрщики башню заклинили, а потом расстреляли с борта.
Андрей догадался, что это о втором фашистском танке.
— У нас-то сколько убитых? — спросил Кухта.
— Да человек двадцать. Паровоз они, гады, покалечили. Теперь на позиции пешком придётся.
— Вот что, Васильев, — строго сказал Кухта. — Привёл ты парнишку в эшелон, давай сам и заботься о нём. По-моему у него температура. Простыл на буфере, понимаешь. Тащи-ка его в медсанбат.
— Я не хочу в медсанбат, хочу с вами! — закричал Андрей, вскакивая на ноги.
— Не выйдет, — жёстко сказал лейтенант, хватая его за руку. — Видишь, что здесь творится? Сейчас мы уходим отсюда. Двадцать километров — марш-бросок до города, а потом сразу в бой…
— Я буду патроны вам подносить! — со слезами в голосе крикнул Андрей. — Я ничего не боюсь, честное слово!
Лейтенант засмеялся.
— Это, мальчик, не гражданская война. Патроны нам подносить не нужно. Идём.
Андрей выдернул руку из его ладони, но Васильев поймал его за плечо.
— Идём, идём.
Они прошли вдоль насыпи к голове состава и остановились около вагона с красным крестом в белом круге.
— Эй, врачи! Принимайте-ка пациента!
Из двери высунулась голова в шапке.
— Кто там ещё у тебя?
Васильев поднял Андрея и сунул его в чьи-то руки.
Андрей оказался в полной темноте.
Дверь вагона задвинулась сама собой. Над головой вспыхнула электрическая лампочка, неожиданно превратившаяся в люстру, и Андрей увидел испуганное лицо мамы.
— Что с тобой? Почему ты кричишь?
— Меня в медсанбат… — сказал Андрей и вдруг всхлипнул. — Мама, я видел дедушку… Совсем молодого… Он был лейтенантом! Фашисты разбили их эшелон. Кухта хотел меня усыновить, но потом сказал, что надо в тыл, потому что совсем близко фронт, и дедушка повёл меня в медсанбат…
— Покажи, что ты читал?
Андрей показал.
— «Сталинградская битва». Это же книга для взрослых! Для чего она тебе понадобилась?
— Мамочка, ну пойми… Нам в школе задали нарисовать к Дню Победы. Я не знал, что… Помнишь, дедушка рассказывал про мальчишку, которого снял с буфера? Вот я и хотел узнать, как выглядит настоящая война. Я сказал, что моих родителей убили фашисты, и солдаты взяли меня с собой…
Мама как-то странно улыбнулась и, охватив руками голову Андрея, прижала её к груди.
— Андрейка, Андрейка!.. Какой ты всё-таки выдумщик! Ну точь-в-точь отец! Только эти книги тебе ещё рано читать!
— Зато теперь нарисую войну. У меня получится лучше всех!