Какими словами выразить, что я почувствовала в этот миг? Я была поражена и в то же время охвачена восторгом и трепетом. Внезапно перед нами предстал великолепный пейзаж, который мы не могли видеть, находясь в долине.
Представьте себе: слева от нас — бескрайние заснеженные просторы и плоскогорье, ограниченное вдали вертикальной грядой сине-зеленых ледников и вершин девственной белизны. Справа от нас — большая впадина, окаймленная двумя низкими цепями гор. Полого поднимаясь вверх, она сливалась на горизонте с окружавшими ее пиками.
Плоскогорье, раскинувшееся прямо перед нами, также постепенно повышалось и терялось вдали; мы были не в силах разглядеть, ведет ли оно на вершину перевала или к другому замкнутому плато.
Ни одно описание не может дать должного представления об этой картине, ошеломляющем зрелище из тех, что заставляют верующих падать ниц, как перед покрывалом, скрывающим Божественный Лик.
Как только первый восторг прошел, мы с Йонгденом молча посмотрели друг на друга. Комментарии были излишни, мы четко осознали свое положение.
В какую сторону теперь идти? Это было неведомо. Перевал мог находиться и прямо впереди, и справа от нас. Стояла середина дня, и мы рисковали блуждать всю ночь среди заснеженных вершин. В ходе скитаний по Тибету мы приобрели большой альпинистский опыт и знали, что нам грозит. Наша экспедиция, скорее всего, оборвется в самом начале, и исследователи никогда не расскажут о своих открытиях.
Несмотря на короткие дни, у нас оставалось еще немало времени до вечера, и, к счастью, луна должна была светить всю ночь. Не стоило заранее бить тревогу; важно не сбиться с пути и не мешкать.
Я снова посмотрела направо, обозревая местность, и решила идти прямо.
Это приключение привело меня в возбуждение, и я двигалась довольно быстро, хотя снег становился все более глубоким.
Желание поскорее добраться до перевала либо убедиться, что мы избрали неверное направление, подгоняло меня, и я намного опередила Йонгдена, который был сильнее нагружен.
Пройдя довольно большое расстояние, я решила проверить, насколько отстал от меня юноша, и повернула обратно.
Мне никогда не забыть картины, представшей перед моим взором.
Далеко позади, среди безмолвных бескрайних снегов, медленно двигалась крошечная черная точка, напоминавшая микроскопическое насекомое, с трудом ползущее по наклонной поверхности огромного плато. Гигантские ледники и мрачные просторы, как ни один из величественных, наводящих ужас пейзажей, которые мне доводилось созерцать до сих пор в Стране Снегов, подчеркивали разительный контраст между этим сказочным высокогорным краем и жалкими путниками, рискнувшими блуждать здесь в одиночку в середине зимы.
Я почувствовала невыразимую жалость к своему верному спутнику, который сопровождал меня в стольких опасных походах и не оставлял теперь. Разве можно было допустить, чтобы он погиб в этой пустыне, подобно заблудившимся паломникам, окоченевшие трупы которых находят нередко на вершинах тибетских гор? Такой конец, возможно, устроил бы меня, но не Йонгдена. Необходимо отыскать дорогу. Мы наверняка выпутаемся из трудного положения, как нам удавалось уже не раз.
Не время было предаваться бесполезным эмоциям. Вечер уже смягчил ослепительную белизну окружающей местности; в этот час нам давно следовало спускаться по обратной стороне склона.
Я двинулась дальше вприпрыжку, опираясь на свой длинный посох, окованный железом, и шла без остановок, не разбирая дороги.
Наконец я увидела пригорок, засыпанный снегом, из-под которого торчал куст с сухими ветками; на них развевались флажки, застывшие от холода и украшенные бахромой из сосулек, которые глухо позвякивали, ударяясь друг о друга на ветру. Это была вершина перевала с латза.
Я стала подавать знаки Йонгдену, который, казалось, находился еще дальше, чем раньше, и готов был растаять в сумеречном свете. Сначала он ничего не заметил, но вскоре принялся размахивать своим посохом. Он понял, что я — у цели.
Пока я поджидала его возле латза, взошла луна, и ее лучи озарили ледники и заснеженные пики, всю необъятную белоснежную равнину, а также другие неведомые нам долины, посеребренные инеем.
Бесстрастная местность, которой мы любовались днем, словно пробудилась благодаря преобразившему ее свету. Мимолетные искры сверкали на снежном ковре, перекликаясь с сияющими бликами, игравшими на вершинах, а ветер приносил какие-то шелестящие звуки, словно горы обменивались непостижимыми посланиями.
Быть может, эльфы и феи, обитающие в этих горах, веселые духи и гномы, охраняющие таинственные пещеры, решили собраться для игр и танцев на белоснежном пустынном плоскогорье, залитом мягким светом, или некое важное совещание должно было состояться среди сине-зеленых великанов в ледяных шлемах, стоящих на страже у порога нехоженых земель.
Кто знает, какие тайны открылись бы смелому путнику, который отважился бы затаиться в этом месте до зари… Но холод не позволил нам осуществить столь дерзкий замысел, и волшебная ночь не выдала своих секретов.
Тибетцы не кричат ночью «Лха жьяло». Согласно обычаю, я прочитала шесть раз на санскрите древнюю мантру «Субхам асту сарваджа гатам» (Пусть все люди будут счастливы), поворачиваясь в разные стороны.
Йонгден воспрянул духом и прибавил шагу, уяснив смысл моих знаков; вскоре он догнал меня, и мы немедленно начали спуск.
Теперь мы без труда различали дорогу. На этом склоне лежал неглубокий снег, и во многих местах проглядывала почва — желтоватый гравий.
Какова высота перевала Деу? Я не решилась бы сказать это наверняка, ибо у меня нет точных сведений. Однако тот, кто в течение ряда лет обошел множество высокогорных хребтов в одной и той же местности, может по ряду признаков, сравнивая их с вершинами, высота которых известна, приблизительно определить их высоту. Во время восхождения я обращала внимание на растения и лишайники, записывала свои наблюдения и пришла к заключению, что по высоте перевал, по-видимому, равняется, если не превосходит, Нагу-ла и другие известные мне перевалы, возвышающиеся над уровнем моря на 5489–5555 метров Но я хочу повторить, что это всего лишь предположения.
Прежде чем мы доберемся до пояса деревьев и сможем развести костер, придется шагать полночи, но это нас не пугало. Мы обнаружили перевал и преодолели его без происшествий; удачное начало похода наполнило нас радостью.
В хорошем расположении духа мы спустились в долину, где замерзшая речка протекала по дну обледенелой, гладкой, словно зеркало, котловины. Дорога, разумеется, пропала из вида, и мы были вынуждены снова блуждать, бросаясь во все стороны в поисках какого-либо знака, который указал бы нам нужное направление. В конце концов я отыскала тропу у подножия горы, и мы стали спускаться по очень пологому ровному скату, что облегчало ходьбу.
Прогулка при ярком свете луны оказалась поистине восхитительной. Вскоре показались кусты, разбросанные по лугам, лишенным иной растительности.
Невозможно было сделать привал, не разводя костра. Ледяной ветер, прилетавший с заснеженных вершин, обрушивался на долину. Его сила возрастала с каждой минутой, но в поле зрения не было ни единого укрытия, и мы не мерзли лишь благодаря тому, что двигались.
Таким образом, мы шагали до двух часов ночи и были в пути уже в течение девятнадцати часов, не сделав ни единой остановки, без еды и питья. Как ни странно, я не чувствовала усталости, но мне очень хотелось спать.
Йонгден отправился за дровами для костра, а я тем временем обнаружила топливо у реки, где, вероятно, обычно отдыхают путники, следующие из По в Дайшин или наоборот.