Любовь: "Если могу себе дозволить выразить свое мнение, то скажу, что и я нахожу в себе много сходства с ним. Я несравненно более боялась не получить места или утратить его в раю, нежели потерять что-либо в мире. Ах, думала я, только бы мне иметь уверенность, что получу там обитель. Это для меня достаточно, если бы даже для этого мне бы следовало расстаться с целым миром".
Матвей: "Боязнь заставляла меня думать, что я далеко не имею еще в себе того, что имеют спасенные. Но если этот добрый человек то же чувствовал, почему и мне не получить такой же конец, как он?"
Яков: "Без боязни и благодать не получишь. Хотя не всегда обитает благодать там, где есть страх ада, но, конечно, не может быть благодати там, где нет страха Божия".
Дух Тв.: "Хорошо объяснил ты, Яков, и ты совершенно постиг всю суть вопроса. Ибо страх Божий есть начало премудрости, а уж, конечно, когда у кого не достает начала, нельзя рассчитывать на средину или конец. Но здесь мы и покончим и простимся с нашим другом Боязливым".
Путешественники продолжали разговаривать, и Честный стал им рассказывать приключения некоего г-на Своеволие. "Он выдавал себя за пилигрима, — сказал Честный, — но я уверен, что он не проходил через Тесные Врата, которые стоят при начале пути".
Дух Тв.: "Тебе не случалось спросить его о том?"
Честный: "О, не раз, но он всегда и во всем был своеволен. Он не заботился о чьем-либо мнении, рассуждении или примере. Что ему приходило в голову, то он и делал, и ничего другого нельзя было его заставить исполнить".
Дух Тв.: "Но каких же правил он придерживался?"
Честный: "Он утверждал, что человек, сохраняя пороки, при старании приобресть добродетели, приличные для пилигрима, будет также несомненно спасен в конце, как и другие труженники".
Дух Тв.: "Неужели? Вот если бы он сказал, что самый лучший из пилигримов может провиниться в сильных пороках, хотя в нем много добродетелей, то его нельзя было бы очень порицать, ибо в сущности мы не избавлены от наших пороков, но мы находимся под обязательством наблюдать над собой и бороться против них. Но, насколько я понял, он думает иначе, полагая, что пороки позволительны пилигриму".
Честный: "Точно так, и весь его образ жизни соответствовал этим убеждениям".
Дух Тв.: "Однако, на чем он их основывал?"
Честный: "Он уверял, что так сказано в Писаниях".
Дух Тв.: "Прошу мне это объяснить подробнее".
Честный: "Охотно. Вот, например, он утверждал, что сожительство с женой другого было действием царя Давида, возлюбленного Господом, и поэтому оно дозволено и ему. Что иметь более одной жены было обычным действием Соломона, так почему же и ему себе в этом отказывать? Что Сарра и библейские женщины и Рахиль нередко или при случае говорили ложь, поэтому ложь дозволена и ему. Потом, что ученики Христовы по приказанию своего Учителя пошли отвязать чужую ослицу в пользование Христу, поэтому взять чужое и ему дозволено. Еще, что Иаков получил наследство от отца обманом и хитростью, так отчего же и ему не стараться таким образом получить земные блага".
Дух Тв.: "Экая низость! Впрочем, этот род учения не может иметь сильного действия в мире".
Честный: "Поймите меня однако ж. Он не говорил, что следует человеку все это совершать, но что, подражая добродетелям этих людей, можно себе дозволить и пороки их".
Дух Тв.: "Но ведь это совершенно ложно! Все равно, что утверждать, что так как люди, известные по своим добродетелям, согрешали по слабости, то и он имеет право впасть в пороки бесстыдно и нахально, или еще потому, что слабый ребенок упал от сильного ветра или оступясь, свалился в грязь, то он по собственной воле может пойти валяться в грязи как свинья в навозе. Вот как человек может заблуждаться, когда он раб своих страстей! К ним относятся слова Писания: "Для неверующих Он камень претыкания и камень соблазна, о который они претыкаются не покоряясь слову, на что они и оставлены". Притом, если он воображает, что человек может быть христианином, живя во грехе, и в то же время имеет добродетели избранных Богом, о которых читает в Библии, то это заблуждение еще горче другого. Все равно, если бы собака, которая проглатывает испражнения ребенка, вообразила себе, что с этим вместе она получает и все его хорошие качества! "Грехами народа Моего кормятся они, и к нечестию стремится душа их ", — говорит Господь, а это еще не доказывает, что с пороками в то же время усвоены и добродетели народа Божия. Кроме того, не могу поверить, чтобы человек с подобным воззрением был способен чувствовать веру и любовь к Богу. Но так как вы, вероятно, делали ему сильные возражения, скажите мне, как он отстаивал свои "мнения"".