— Я вижу, ты продолжаешь очаровывать смертных. Причем делаешь это весьма успешно. Правитель деревни, этот сопляк, уже распустил слюни. Ты развлекаешься в то время, когда я работаю! Как всегда, пытаешься загребать жар чужими руками!
Комда дернула рукой, освобождая локоть, за который ее удерживал Тресс.
— Я не собираюсь выслушивать все гадости, которые ты, словно ядовитая змея, накопил за это время. Придержи язык, или я сейчас уйду!
Тресс издал звук, действительно напоминающий шипение гадюки, но замолчал. Женщина отвернулась, сдерживая раздражение. Она взглянула не него только тогда, когда почувствовала на талии руки Тресс. Тот примиряющим тоном сказал:
— Не злись. У меня действительно есть к тебе важный разговор. Я кое-что узнал о природе энергии, при помощи которой контролируется климат на этой планете.
— Я тоже. Но ты первый начал говорить, ты и продолжай.
— Местные жители обладают способностью по высвобождению энергии. И еще. При помощи определенных упражнений они заставляют ее циркулировать и переходить из одного состояния в другое.
— Согласна. Но это еще не все. Существует Учитель, который контролирует эти действия при помощи своих способностей и силы учеников. Это мне рассказала Лацу, когда я отдыхала, а ты в поте лица работал.
Тресс притянул женщину к себе. Раст почувствовал, как в его душе вспыхнуло пламя ревности, и опустил глаза, опасаясь, что бушующий в них огонь воспламенит колючий кустарник, в котором он прятался. Тресс уже не говорил, он возбужденно шептал:
— Давай бросим этих смертных. Они не нужны нам. Мы справимся вдвоем.
— Тресс, отпусти меня.
— Комда, прекрати вести себя как одна из них. Ты же другая. Я знаю тебя. Твою душу.
— Отпусти меня. Немедленно. Лучше займись Усаги.
— С этой девчонкой я давно разобрался. Она вспыхнула, как порох, всего от нескольких моих слов. Это ты оставь в покое правителя.
— Нам понадобится проводник. Несколько дней, проведенных в деревне, не дают полного представления ни о планете, ни о сущности культов, которые исповедают местные жители. Мне нужно встретиться с Учителем. Йяццу проводит нас к нему.
Из груди Тресс вырвалось сдавленное рычание. Он неохотно разжал руки, отпуская женщину.
— Хорошо. Но после того, как правитель сыграет свою роль, он покинет сцену. Навсегда. Ты слышишь, Комда? Я не потерплю рядом с тобой еще одного влюбленного мужчину. Достаточно двух братьев-вагкхов.
— На этом, Тресс, мы и закончим наш разговор. Пока ты не наговорил лишнего. Того, о чем потом пожалеешь.
Раст боялся пошевелиться в кустах. Он никогда не слышал, чтобы Комда разговаривала так жестко, с таким вызовом. Ему казалось, что она с трудом сдерживает себя.
— Уходи, Тресс. Первым. Я не хочу, чтобы нас видели вместе. Особенно правитель Йяццу.
Тресс хмыкнул и, сделав несколько шагов, растворился в темноте. Комда повернулась и пошла назад, туда, где все еще продолжался праздник. Раст почувствовал слабый аромат цветов. Её серебристое платье прошелестело мимо, едва не задев за колючий куст, в котором он скрывался.
Следующее утро деревня встретила тишиной. После праздника, который продолжался всю ночь, люди отдыхали. Правителю Йяццу не спалось. Он лежал на спине и смотрел в потолок. Постепенно темнота в комнате сменилась серым утренним светом. Мужчина не замечал этого. В его душе царили противоречивые чувства. С одной стороны, он был доволен тем, что праздник удался, а с другой — понимал, что не выполнил поручения Посвященных. Не выяснил, зачем прибыли гости.
Несмотря на то, что цивилизация на их планете была ортодоксальна и со стороны производила впечатление отсталой, они знали о существовании жизни на других планетах. Поэтому появление гостей из других миров не вызвало у жителей деревни шока или страха. Тем более что те оказались так похожи на них самих. Такие же люди, пусть немного отличающиеся внешне.
Учитель предупреждал, что на других планетах живут существа, настолько отличающиеся от людей, что их внешность даже трудно представить. Йяццу был уверен, что смог бы оказать достойный прием любым пришельцам, появись они в деревне. Размышляя об этом, он внезапно ощутил странное чувство. Словно в его жизни произошло что-то хорошее. Будто бабочка его души раскрыла свои дрожащие яркие крылышки.