В лице гатьянина что-то дрогнуло, и его взгляд остановился на лице женщины. Озгуш тоже развернулся и посмотрел на нее. Каждого из них удивили разные вещи, но реакция оказалась одинаковой. Гатьянин, хоть и старался не показать этого, был удивлен, что она назвала его по имени. Но самое странное было даже не это. Женщина обратилась к нему по имени, которое было дано ему при рождении и употреблялось только при общении с ближайшими родственниками. Во флоте его знали совсем под другим, более величественным именем, являющимся по существу прозвищем.
Озгуш в очередной раз был поражен тем, что она без всякого предупреждения заговорила на гатьянском языке. Причем с такой легкостью и без малейшего акцента! Он уже забыл, что когда-то был так же поражен ее умением говорить на вагкханском. Черные глаза Лагстайра, не моргая, смотрели на Комду. Его руки, лежавшие до этого без движения на подлокотниках кресла, вцепились в хромированный металл. Тело дрогнуло, и он выдохнул из себя вопрос:
— Кто вы такая?
— Я капитан этого корабля.
В глазах гатьянина промелькнуло недоверие.
— Это вагкханский корабль, а вы не похожи на них.
— Вы правы, я не отношусь к этому народу, но это не мешает мне быть тем, кем я сказала. Сразу хочу добавить, что не собираюсь допрашивать вас и что-то выпытывать. Секреты вашей армии меня совершенно не интересуют. Я говорю это искренне, без тени рисовки или обмана. Надеюсь, в результате нашей беседы вы убедитесь, что это действительно так.
Она откинулась назад на спинку кресла. Теперь тело женщины казалось совершенно расслабленным. Мужчинам показалось, что напряжение, которое до этого ощущалось в комнате, тоже исчезло. Комда посмотрела вверх, на горевшие ослепительным светом лампы и произнесла:
— Чайка, слишком ярко. Убери лишний свет.
Сразу после ее слов свет стал меркнуть. Руки капитана Лагстайра, перестали сжимать подлокотники кресла и отпустили их. Он с облегчением вздохнул и внимательно посмотрел на сидевшую перед ним странную женщину:
— Если вам не нужны никакие военные сведения, чего же в таком случае вы хотите от меня?
— Я бы хотела заключить с вами договор, который будет только между мной и вами. Как вы справедливо заметили, я не принадлежу к вагкхам, но в силу определенных обстоятельств мы оказались вместе на одном корабле. Теперь они являются моими друзьями, а ваши люди, в силу того же случая, врагами.
Я не собираюсь вдаваться в подробности затянувшегося конфликта между вашими народами и не собираюсь воевать на чьей-либо стороне. Быть может, в будущем вы сами найдете пути мирного разрешения сложившейся ситуации. Моей задачей является сохранение равновесия сил во Вселенной, и пока вы своими действиями не изменили его, я не вступлю в конфликт с вами. Сейчас я преследую другую цель, суть которой не считаю нужным объяснять в этой беседе. Вы можете отвечать или, наоборот, хранить молчание, но я, в отличие от командира Озгуша, знаю, что наша встреча не случайна. Признайтесь, капитан, вас послали на наши поиски!
Гатьянин, чуть помедлив, кивнул головой. Озгуш удивленно поднял брови вверх, но Комда не изменилась в лице. Капитан просто подтвердил то, что она давно прочла в его мыслях. Лагстайр заговорил, хотя в начале беседы он не собирался этого делать.
— Этот корабль впервые атаковал наши суда много месяцев назад. Атаковал и скрылся. После этого я получил приказ своего командования отправиться на поиски вашего судна. Поиски затянулись. Но меня не оставляла надежда. В конце концов, мы засекли вас при отлете от Вагкхании. Корабль двигался по определенному маршруту, не меняя его, что позволило моим навигаторам рассчитать возможную точку нашей встречи.
Гатьянин замолчал и нахмурился. Комда негромко сказала:
— Да, вы правы. Вся экспедиция была просчетом со стороны вашего руководства.
Лагстайр вздрогнул и посмотрел на нее:
— Что вы сказали?
— Я согласна с тем, что вы подумали. А вы ведь подумали именно это. Не так ли?
Гатьянин, продолжая смотреть на нее, с уверенностью в голосе произнес:
— Вы телепат.
— Да, вы правы. Если бы я захотела, то утаила бы это от вас. Ведь кажется, на вашей планете люди, обладающие паранормальными способностями, приговариваются к смертной казни? Но я хочу, чтобы между нами все были предельно ясно. Доверие является главным пунктом того договора, о котором я говорила в самом начале разговора. Теперь вы готовы внимательно выслушать меня?
Гатьянин кивнул своей шишковатой головой, пристально всматриваясь в огромные синие глаза женщины.