— Не ожидала от тебя, что ты так активно встанешь на защиту вагкхов. Если бы их не было…
Андроид внезапно перебил ее:
— Не говори так. Цени то, что имеешь, прежде чем это потеряешь.
— Что?
— А то потеряешь то, от чего отказываешься. Неужели ты действительно этого хочешь?
Комда замолчала и внимательно посмотрела на Энди.
— Не удивляйся. Ты сама сказала когда — то эти слова. Я просто повторил их.
Она встала с кресла, подошла к андроиду и обняла его.
— Энди, я не знаю, что бы я без тебя делала.
— То же, что и сейчас. Только ошибок и глупостей было бы больше. По крайней мере, я тешу себя надеждой, что оберегаю тебя от них хотя бы частично.
Комда рассмеялась и, меняя тему разговора, спросила:
— Ты сделал то, что я просила?
— Конечно. Модуль готов. Вещи тоже. Роботы — слуги приведут в порядок твое платье и проверят плащ. Но это мелочи. Завтра к утру все будет готово.
Комда вздохнула. В ее глазах исчезло напряжение и горечь, которые там были до этого.
— Хорошо. Ты знаешь, Энди, мне кажется, что наш разговор помог мне. Ты прав, а я ошибалась. Я обещаю, что после возвращения с планеты забуду все свои обиды и помирюсь с экипажем.
Увидев, что андроид продолжает с ожиданием смотреть на нее, Комда добавила:
— И с Озби тоже. Если бы ты знал, как мне тяжело было все эти месяцы. Сейчас, благодаря тебе, я приняла решение, и словно камень свалился у меня с души…
Андроид кивнул и спокойно ответил:
— Я знаю, как ты переживала. Наверное, даже больше, чем кто — либо другой. Мы ведь так давно вместе.
Сразу после этих слов Энди внезапно улыбнулся одной из своих добродушных и чуть хитрых улыбок и проговорил:
— Хочу опять повторить свой вопрос: ты будешь сегодня обедать или нет? Уверяю тебя, на Миддлтоне нет такой кухни. Надо подкрепиться перед дорогой, потому что…
Комда замахала на него руками:
— Только не это! Я больше не вынесу сегодня нравоучений. Если ты так заботишься обо мне, проводи лучше в ресторан.
Энди улыбнулся, согнул руку в локте, предоставляя женщине возможность опереться на него и с самым важным видом, на который только был способен, вышел из каюты, увлекая за собой Комду.
На следующий день, ближе к вечеру, Комда прощалась с Энди на опушке леса. Небольшой модуль, на котором они прилетели на планету, стоял чуть в стороне. Женщина была в длинном, до самой земли, серо — голубом платье. Поверх его был наброшен плащ. Много лет назад существа, населяющие планеты этой части Галактики и имеющие развитые цивилизации, позволяющие выходить в космос и совершать полеты от одной звездной системы к другой, заключили многосторонний договор, основным пунктом которого было строгое ограничение в посещении слаборазвитых планет.
Под запретом находилось все, что могло бы послужить толчком к изменению существующего на них уровня развития. Любые предметы, которые чем-то отличались от существующих на этих планетах, находились под запретом. Миддлтон как раз и была планетой, на которую распространялся этот договор. Комда с уважением относилась к решению сообщества народов, поэтому ее платье полностью соответствовало той одежде, которую носили местные женщины.
Обувь, сумка и находящиеся в ней вещи были точной копией используемых на Миддлтоне предметов. Исключение составлял лишь плащ. Со стороны и даже при ближайшем рассмотрении посторонний человек не заметил бы в нем ничего необычного. Но это была вещь, созданная с использованием последних технологий. Его цвет мог меняться и в просторечье назывался «хамелеоном». Стоило только оставить его лежать на любой поверхности более пяти минут без движения, как он полностью подстраивался под цвет окружающих его предметов.
В швах были скрыты датчики, которые отвечали за обогрев изделия или за его водоотталкивающие свойства. Вообще, для длительного путешествия, которое предстояло совершить Комде, он был просто незаменим. Энди протянул ей посох и помог поправить на плечах этот чудо — плащ. На планете уже наступила осень. Еще не та, когда постоянно идут дожди и порывистый холодный ветер безжалостно срывает с деревьев последние листья. Осень была только в самом начале. Дни стояли теплые, но по ночам воздух уже дышал прохладой. Отдельные деревья пожелтели, а трава начинала сохнуть. Комда негромко давала последние указания своему помощнику и другу: