«Убить… растоптать… уничтожить… — слышалось сквозь беспрерывную стену пламени шелестящее шипение. — Порвать на кусочки… Съесть…»
Огонь придвигался все ближе, обдавая горячим теплом, обжигая легкие. Внезапно Лина поняла, что не может ему противостоять, не может с ним бороться — он взял ее в кольцо, подступая все ближе и ближе, отрезая все возможные пути отступления, загоняя в угол.
К горлу подкатил ужас — всепоглощающий, давящий, он готов был разорвать Хранительницу изнутри. И вдруг, когда волна его достигла предела, Лина почувствовала резкий рывок, ноги оторвались от пола, а саму ее отбросило куда-то за пределы смертоносного огненного круга. На миг все смешалось перед глазами: языки пламени, книжные стеллажи высотой почти до потолка, крылатый ящер, книги, пол, потолок — на короткое мгновение все смазалось, помутнело, как на неудачно сделанной фотографии. Девушка так и не поняла, что произошло, почему вдруг сквозь треск пламени до нее донесся оглушительный грохот, шум и разъяренный рев, полный боли и злобы. Лишь почувствовала, как что-то резко ударило в спину, и мир угас перед глазами.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ. Грани судьбы
— Тот концерт, который ты устроила… Никогда не видел ничего подобного!..
Смутные, еле слышные голоса эхом отдавались где-то на грани сознания, раздваиваясь, множась гулкими отголосками, сплетаясь и путаясь с собственными пугливыми, отрывистыми мыслями.
— А Новикова?!. Клянусь сущностью, она тебе поверила! — неподдельно восторженный, чуть хрипловатый голос, отражался от близко подступающих друг к другу сырых каменных стен и, дрожа и метаясь из стороны в сторону, затихал где-то в туманно-призрачной мгле длинного подземного коридора.
— Правда сильна искренностью, Джейк, — ответ Примы прозвучал задумчиво и тихо, словно был адресован не собеседнику, а самой себе. Девушка словно уговаривала себя поверить в сказанное. Принять это…
— Никогда не думал, что когда-либо произнесу подобное, но эта твоя правда может быть очень эффективным оружием, — варг криво усмехнулся. — Оружие Света, направленное на сторону Тьмы. Отличная идея Роуз! Ложь во благо, искренность во имя зла. Ночь мой прародитель! как странен этот мир!
— Этот мир слишком сложен, чтобы говорить о нем однозначно, — серьезным тоном произнесла девушка, сосредоточенно и задумчиво глядя перед собой и, одновременно, мимо всех и всего. — Однако, все почему-то стремятся вогнать его в рамки, не понимая, что они тесны и узки. И далеко от идеала лишь потому, что созданы далеко не идеальным умом далеко не идеальных людей…
Тема была близка ей, затрагивала душу, самое сокровенное, что было в ней. И одновременно больно ранила, заставляя вновь и вновь переживать эпизоды прошлого. Выворачивать наизнанку, оценивать, перебирать, сравнивать взгляды и точки зрения. Заставляла цинично и холодно смотреть на самые теплые и родные воспоминания о, пожалуй, самых счастливых моментах ее детства. Если вообще можно назвать детством жизнь под вечными страхами и угрозами, что все окружающее — все, что ты любишь и чем живешь — может в один единственный миг рухнуть, пасть, исчезнуть в небытие.
— К чему такие заумности, Амбер?.. — неподдельно удивленный голос варга заставил напряженно вздрогнуть, выводя на минуту из глубокой задумчивости.
— Не бывает истинного Добра, как и истинного Зла, о котором ты говоришь. Есть лишь то, во что ты веришь, и только, — словно продолжая мысленный диалог с самой собой, негромко ответила Прима, не поворачивая головы и продолжая все так же невозмутимо и равнодушно смотреть пустым, отсутствующим взглядом вперед, где клубилась, маня и пугая, густая тьма подземелья.
— Если есть хоть какое-то оправдание сделанной гадости, то это уже добро! — новая усмешка и подозрительно-недоверчивый взгляд блестящих янтарных глаз. И легкое смятение и нарочитость, будто специально вызванные, чтобы вернуть девушку в реальность.
— Вот именно… И любое доброе деяние можно оклеветать и вывернуть на изнанку так, что оно окажется чернее самой подлой мерзости. Все, смотря с какой стороны и под каким углом взглянуть, тебе не кажется?..
С минуту они шли молча, думая каждый о своем, словно пытаясь понять, отыскать в простых фразах более тайный и важны смысл, и варг не выдержал: