Мы и появимся.
Но знай, что это возможно лишь в те ночи, когда на небе молодой месяц. Запомни!..
И он исчез…
Полёт на «РОЗОВОМ ФЛАМИНГО» к Жемчужному острову
Весь следующий день Дашенька героически молчала о том, что произошло. Во-первых, она всё-таки сомневалась: подлинно ли то, что она видела и слышала. Хотелось удостовериться, что Сморчок и баркентина существуют на самом деле. Хотя она и была уверена в правдивости всего, но уж слишком оно походило на сказочность. А, главное, девочка хотела сделать Жемчужине сюрприз.
Поздним вечером, когда в небе кто-то зажёг яркие звёзды, на рейде, прямо против окна Даши, стоял красавец «РОЗОВЫЙ ФЛАМИНГО».
До трапа парусника их с Жемчужиной быстро донёс Деф. Никто их не встречал, но непонятная сила влекла вперёд, и они смело поднялись на корабль. Баркентина стояла на якоре.
Как только они очутились на борту, их приветствовал голос старичка Сморчка. Однако самого его не было видно, как, впрочем, и кого-либо ещё. Затем этот же голос задал вопрос:
— Прикажете поднимать якорь?…
Девочка не знала к кому обращён вопрос и поэтому промолчала. Однако её снова спросили, обращаясь по имени:
— Дарьюшка, якорь поднимать?…
— А мы куда-то поедем?
— Не поедем, а пойдём! — недовольно пробурчал голос. — Запомни: на кораблях не ездят; на них ходят! — Затем, смягчившись, сказал: — Разве мы не к острову Жемчужному держим путь?…
— К нему! К нему!.. — одновременно воскликнули подружки.
— Поднять якорь! — скомандовал Голос кому-то, кого также не было видно.
Послышался скрип кабестана, наматывающего цепь на барабан, и её грохотание.
— Якорь поднят! — спустя несколько мгновений, отрапортовал невидимый Кто-то.
— Поставить паруса: фок, грот и бизань!
Команда снова была выполнена Невидимкой.
Также быстро и умело поставили марсели и брамсели.
«РОЗОВЫЙ ФЛАМИНГО» ожил и полетел.
— Повернуть контр-бизань к ветру! — Продолжал распоряжаться Голос.
Баркентина, надув паруса, как на крыльях понеслась к острову. На самом деле это и были крылья. Настоящие распахнутые крылья огромного фламинго, которые несли её над волнами, лишь чуть их касаясь. Да и весь корабль был птицей. Он подчинялся даже самому малому движению крыльев — парусов и покачивался, встречая восходящие потоки воздуха. Было ли это не удивительным?…
Ещё большим чудом являлось то, что он летел быстрее птицы. Хотя на море стоял полный штиль, но паруса баркентины упруго гудели и несли «РОЗОВЫЙ ФЛАМИНГО» вдоль лунной дорожки так быстро, что всё мелькало мимо, будто кончики молний. Никто бы не смог с ним соперничать: ни серый волк, ни конёк-горбунок, ни даже смерч.
Странным, однако, было, что корабль вовсе не имел команды; ни единой живой души. Лишь два бестелесных голоса управляли им. И если один из них был девочке знаком, то второй, продутый ветрами и просоленный всеми морями, принадлежал или таинственному «морскому волку», знавшему толк в парусниках, или хуже — морскому дьяволу. Во всяком случае, Дашеньке было не по себе слышать Никого и знать, что приказывает пустой звук, а отвечает и выполняет команды Никто.
Однако путешествие её полностью захватило.
Жемчужина, кажется, чувствовала себя нисколько не хуже. Как только «РОЗОВЫЙ ФЛАМИНГО» вырвался на простор семи морей и ветров, она поделилась с Дашенькой:
— Это так неожиданно!.. — плыть на паруснике, да ещё на таком, что будто летишь на крыльях. И откуда он взялся?…
— Я открою секрет. Это — мой сюрприз. И девочка рассказала о том, что произошло предыдущей ночью.
Парусник нёсся так стремительно, что невозможно было понять, что происходило: летела ли баркентина со скоростью скользящего по воде солнечного луча, или море проносилось вспять, увлечённое неведомой силой.
Прошло, пожалуй, не более часа, как на горизонте возник силуэт Жемчужного острова, а затем и весь он (с хрустальной скалой, пальмами и нагорными высотами) предстал отчётливо и живо во всём великолепии не тронутых земель.
Дашенька и Жемчужина, не говоря ни слова, восторженно воспринимали всё происходящее.
«РОЗОВЫЙ ФЛАМИНГО» быстро приближался к берегу. Уже виднелся пенистый накат ломавшихся на рифе волн и круговое течение вокруг острова. Валы стали круче, что говорило о том, что глубины под килем парусника уже не более тридцати футов, а то и того меньше. Мелководье накатывало стремительно, горы и деревья росли, словно надвигающийся поезд в кадре кино. Ещё мгновение, — и корабль разлетится в щепы, наскочив на скалы!.. От этой мысли Дашенька съёжилась и присела, зажмурив глаза.