В один из магазинов, расположенных на площади и затащила меня Клэр. Внутри царил полумрак, по помещению витал резкий и сильный запах лилий, повсюду куда хватало взгляда, висела разнообразная одежда: платья, костюмы, отдельно юбки и блузки, одна витрина в самом угла радовала глаз изящным белоснежным женским бельем, при чём настолько открытым и ажурным, что его только под микроскопом рассмотреть можно было.
— Алера порадовать решила?! — ухмыльнулась Клэр, проследив мой взгляд.
Я смутилась, а затем вдохнула побольше воздуха, чтобы высказать этой острячке, все что о ней на данный момент думаю, но сделать мне этого не дали, из-за портьеры вышел невысокий вертлявый мужичок, в красном бархатном камзоле и с накрученной в стиле парика XVIII века причёской, зафиксированной не одной банкой лака.
— Извините, милые дамы что заставил вас ждать! — тут же растёкся он в слащавой улыбке и два раза хлопнул в ладоши.
В помещении стало светло, как на улице — под потолком обнаружились мои любимые шары.
— Чем я, недостойный, могу помочь прекрасным нимфам?
Я чуть не поперхнулась воздухом, Клэр отреагировала на реплику мужичка с редким пофигизмом:
— Нам нужно одеть вот эту прекрасную леди, — кивок в мою сторону. — И как вы наверное уже заметили, — с нажимом произнесла Клэр, — ей подойдёт только что-нибудь особое!
Мы с мужичком удивлённо посмотрели на девушку, затем он, прикрыв глаза, повернулся ко мне, озадаченно причмокнув губами, он понимающе кивнул.
Ещё бы мне кто-нибудь что-нибудь объяснил!
Портьеры зашевелились, оттуда вышла просто сногсшибательная блондинка, даже я со своей женской точки зрения сумела это оценить: спадающие до самой пятой точки, чуть волнистые локоны, точёная фигура, выгодно подчёркнутая воздушным струящимся светло-сиреневым платьем, и лицо… Лицо фарфоровой куклы.
— Госпожа де Мактав, — подорвался мужичок, — я думаю ваше платье будет готово к концу этой недели, тогда я пришлю вам и счёт!
— Адид, кто же это такой пожаловал, что ты буквально выставляешь бедную девушку на улицу? — звонким колокольчиками засмеялась тёмная эльфийка, медленно переведя взгляд со сконфузившегося портного на меня. Тонкие брови блондинки выгнулись домиком:
— Аллерион, — едва различимо прошептала девушка, продолжая пялиться на меня.
Я покосилась на Клэр с немым вопросом в глазах: 'Она адекватная? '.
Но Клэр только кашлянула, возвращая замершего Адида в чувства, а тот, вежливо раскланиваясь, наконец вытолкал блондинку, которая теперь уже хохотала во весь голос, за дверь.
— Леди, прошу в мастерскую! — вернувшись, пригласил мужчина, вежливо придерживая портьеру. А там меня ждал сущий кошмар!
Сначала мы с этим храбрым портняжкой спорили до хрипоты, о том, что мне нужно. Этот недоделанный Юдашкин почему-то решил, что ему лучше знать, Клэр не участвовала, со стороны наблюдая за нами, лениво обмахиваясь тонкой папкой с образцами тканей.
Я хотела себе всего лишь обыкновенное, ну может слегка приталенное платье, несложного покроя и уж тем более без корсета.
Он же всё усложнял, а когда услыхал про корсет, картинно закатил глаза и попытался сделать вид, что сейчас грохнется в обморок. На мои энергичные похлопывания его по щекам Адид взвизгнул совсем как жеманная дама при виде дохлой мыши:
— Да как вы смеете так обращаться с мастером?! Кто вам дал право?!!! Это вопиюще!!!
Я упёрла руки в бока и тяжело посмотрела ему в глаза.
Спор начался заново.
В итоге мы все же пришли к компромиссу: платье длинной до пят с плавно спадающей, не очень пышной юбкой из тёмно-синего шелка (при выборе цвета была отдельная дискуссия), прошитой серебристой ниткой у самого подола, сверху, р-р-р, корсет такого же цвета, обнажающий плечи и держащийся на них достаточно широкими шлейками с затейливым узором, вышитым все той же нитью и неприлично (на мой взгляд) глубоким декольте.
Делать декольте менее вызывающим Адид отказался категорично, цитирую: 'Хоть режьте! '.
Затем меня раздели оставив в одном только нижнем белье, на все мои доводы и попытки отбрыкаться, Адид заявил, что его стесняться нечего и что, его взгляд проскользил по моей фигуре, смотреть-то тут особо не на что (поддел, зараза, за платье), и поставили на широкую невысокую табуретку.