Далее следует описание Риги, в котором упоминается, что «зимой этот город ведет торговлю только сухим путем и с Московским государством, при чем товары доставлялись на санях и телегах». Упомянул автор также о том, что Ливония была нередко театром войны между Польшей, Швецией и Московией.
Мы направились к Пскову и остановились на ночлег в Ньюмейлене, Nieumeulen, где на следующий день переправились на другой берег реки, по понтонному мосту, нарочно построенному для переправы лошадей и повозок. С 11-го (Октября) представлялись постоянно некоторые неудобства как от дурного пути, так и от того, что повозки были слишком нагружены; к тому же что-нибудь да требовало починки. На этом неудобном пути встречалось многое, достойное сожаления. Страна и население ее, по моему мнению, самые жалкие. Как мущины, так и женщины набрасывают на себя лишь плохое покрывало и то небрежно, в особенности женщины, которых нагота едва скрывается, но сия последняя возбуждает одно только отвращение. Прическа соответствует этому наряду: волосы у них подстрижены в кружок на два пальца ниже ушей, а сверху надета тряпка. Цвет лица трудно определить, так как для этого нужно было бы обмывать их щелоком в течение восьми дней. Вместо дворцов эти прекрасные нимфы живут в дрянных хижинах, при взгляде на которые содрогаешься, а внутренность их возбуждает отвращение и жалость.
Их домашняя утварь состоит только из котла и двух глиняных горшков, которых никогда не моют; спят они на земле, питаются хлебом, спеченным с отрубями, огурцами и кислой капустой. Причиною крайней нищеты этих несчастных людей — их господа, которые обращаются с ними хуже, нежели Турки с своими рабами. Они оправдывают такую жестокость мнением, что с мужиками надобно обращаться, как с животными; иначе ничего от них не добьешься. Как бы то ни было, мне кажется, что следовало бы несколько отличать их от животных по многим причинам, о которых говорить здесь неуместно; но корыстолюбие и сила, управляющие всем, возбуждают другие чувства, которые трудно подавить. Эта тяжелая, дикая жизнь влечет за собой такое глубокое невежество, что только по внешности и способности говорить можно признавать их за людей. Таким образом неудивительно, что они не имеют понятия о Боге. Слабое и грубое представление их о существе, враждебном Ему, вводит их в заблуждение, простительное для них, так как господа их не желают, чтоб они были менее невежественны и более просвещены. Они слышали, что дьявол владеет богатствами и употребляют все средства, чтобы заговорить с ним, потому что как они ни глупы, но все-таки понимают, что есть люди счастливее их и что богатство доставляет счастье, почему и стараются завести сношения с тем, кого считают обладателем оного. Они стремятся выйти из своей нищеты; это-то и наводит меня на мысль, что они способны понимать хорошее; но им отказывают в нем, опасаясь, чтобы они не поняли вреда, который причиняется им. Обращаясь к их религиозным верованиям, можно сказать, что они лишены их совершенно; обряды же, которые они совершают по привычке в известное время года, есть нечто столь нелепое, что не стоит о нем и говорить.
Далее автор описывает «нелепые и жалкие их суеверия». Вообще весьма мрачными красками рисует Голландец Ливонию, подчиненную Шведам, неоднократно отзывается о ней, как о «самом печальном месте» и видимо желает отличить жалкое положение Латышей и Финнов, которых поработили Немцы, от лучшей участи Русских. После двухдневного трудного перехода чрез лес, Стрюйс с товарищами достиг городишка Вольмара (Uvomer ou Uvomar). Потом в течение целого дня опять шел чрез лес.
Глава вторая
Продолжение того же пути от Печор (Pitsiora), первого села в Московском государстве.
19-го Октября мы проехали так мало, что ночь застала нас в лесу, в котором нам и пришлось провести ее. Здесь мы поголодали, но за то не щадили дров. В противном случае, я полагаю, комары заели бы нас. Вследствие усталости предыдущего дня и беспокойств о будущем, спали мы так чутко, что проснулись до зари. Такое рвение было причиной того, что мы очень рано прибыли в Печоры [26]. Эти Печоры — небольшое, но очень удобное село, которое лежит первым при переезде из Ливонии в Московское государство. Население в нем живет в достатке, а хорошая почва дает ему возможность вести торговлю. Лишь только жители узнали о нашем прибытии, как пришли осведомиться, нет ли у нас для продажи жемчугу или бриллиантов. Этот вопрос заинтересовал нас и побудил погулять по селу, где мы увидели такие же лавки и магазины, как в самых больших городах. Подивившись виденному, я спросил у них о том, какое бы употребление сделали они из шелковых и узорчатых материй. На это отвечали мне, что продают товары во сто раз дороже ко двору царя, средоточию богатств; что они ездят туда от времени до времени и возвращаются весьма довольные своей поездкой.
26
«От Изборска 12 верст (к северо-западу) город Печеры». (Книга Большому Чертежу, 1627 г., Спб. 1838, с. 180). Ныне станция в 20 верстах от Изборска.