Буквально с первых же месяцев создания советской республики Армении, когда история Армении началась снова, в августе 1921 года в Ереване был организован и первый настоящий Государственный музей Армении, который позднее распался на три: Исторический, Изобразительных искусств, Литературный. Правительство Армении тотчас отпустило средства на приобретение экспонатов. Много ценных картин Армения получила из Москвы, пополняющей все наши республиканские и областные картинные галереи. За четверть века музей довел число экспонатов до восьми тысяч. И вот что заставляет задуматься. В Эчмиадзине были собраны исключительно армянские вещи; Е. Лалаянц в Тбилиси, в своем «этнографическом музее», собирал только армянские археологические предметы, ставя себе задачей создать и сохранить народные памятники искусства; армяне-археологи, армяне-коллекционеры, армяне-меценаты собирали и составляли, издавали альбомы и описывали предметы по основному признаку — принадлежности их армянским мастерам и творцам. Но, несмотря на такой отбор, эти собрания и коллекции не создавали национального музея, не давали представления о живом национальном искусстве.
Картинная галерея молодой Армянской советской республики с момента ее создания открыла три раздела — армянского, русского и западноевропейского искусства (потом прибавился и четвертый — иранского искусства), — иначе сказать, вместо узкой ограниченности подошли к задаче государственно. Что же случилось? Армянское искусство в музее зажило среди искусств других народов полнокровной исторической жизнью, показало глубокие свои народные корни, живую культурную связь с великим русским искусством, с искусствами братских республик, особенно закавказских, то есть в сущности и сделалось вполне национальным. Это факт очень поучительный. Он ярко подтверждает простую истину, что государственная самостоятельность помогает нашим советским народам утверждать свое национальное начало при помощи ясного осознания своей исторической связи с передовой русской культурой и во взаимодействии с национальными культурами других советских республик.
В залах Ереванской пинакотеки свыше 8 тысяч образцов. Да еще надо прибавить к ним 2 тысячи гравюр, рисунков и эстампов. Их нелегко обойти и еще труднее перечислить даже только наиболее ценное. В русском отделе можно найти почти всех видных мастеров с конца XVIII века до наших дней, начиная с Левицкого, Боровиковского, Рокотова, Сильвестра Щедрина, Кипренского, К. Брюллова, Тропинина, Венецианова (представленных подчас прекрасными вещами). Из «передвижников» есть Перов (авторский дубликат картины «Деревенские похороны»), семь работ Репина, пейзажи Шишкина, Левитана, Поленова. Одна из лучших работ Серова — «Портрет Акимовой» — находится здесь. В музее богато представлены работы Сомова, Добужинского, Бенуа, Петрова-Водкина, Остроумовой-Лебедевой, Лансере, Рериха. Из скульпторов — Гордеев, Шубин, Мартос, Коненков, Голубкина.
В отделе западноевропейском посетитель может ознакомиться с фламандской школой (Рубенс — «Шествие Силена», дубликат лондонского экземпляра; Ван-Дейк — «Снятие с креста»; Теньер; Фейт); с голландской школой (ряд первоклассных пейзажей и натюрмортов Ле-Дюка, Дюжардена, Нетшера, Берхема, Ф. Вувермана и других, до некоторой степени возмещающих отсутствие Рембрандта); французской XVIII века (Фрагонар — «Ринальдо и Армида»; Друэ-младший, Грез, скульптуры Фальконе, или, как мы называем его по петербургскому памятнику Петру Великому, Фальконета, Клодиона) и XIX века (среди них головка Курбэ, пейзаж Зиема).
Молодые армянские живописцы, экскурсии учащихся, рабочих, колхозников Армении, ее интеллигенция, городская и сельская, могут не только по одним репродукциям или по музеям других городов Советского Союза, а и у себя дома по этим двум отделам представить себе основные этапы и школы развития дореволюционной русской и западноевропейской живописи. А ученики художественного вуза могут здесь долгие часы проводить за копированием классиков, упражняя свой глаз и свою руку. Художественный институт образовался в Армении сравнительно недавно — с 1945 года. Во главе его стал крупный скульптор, Ара Саркисян. В 1950 году институт закончили 26 человек по всем четырем отделениям: живописи, скульптуры, графики и театральной декорации. Какие традиции своего национального искусства были у этих первых выпускников первого армянского Художественного института? Мы знакомимся с ними в армянском отделе музея.
Этот отдел огромен, и ценность его исключительна. Около 100 рукописей на витринах раскрывают высокое искусство армянской миниатюры различных школ. Музей подготовил издание «Памятники армянской миниатюры в собраниях Советской Армении» — о 125–150 лучших рукописях, хранящихся в музее и в «Матенадаране». Скачок через «бездну времени» — от филигранного монастырского искусства миниатюристов к XVII веку. В XVIII веке армянская живопись ярко показывает связь свою с живописью Грузии и Азербайджана. Целая галерея живописцев по фамилии Овнатан — шесть поколений даровитой армянской семьи в Тбилиси, начиная с художника Нахаша Овнатана (конец XVII — начало XVIII столетия) и до Мкртума Овнатана и его сына, самого талантливого представителя семьи, Акопа Овнатана, представлена в музее.
Акоп Овнатан, мастер портрета, пишет еще скованно и аскетично, связанный старыми традициями, но уже кисть в его смуглых, однообразных, несколько иконописных по приему портретах пробивает дорогу подлинному реализму, и люди Овнатана — в уголках губ, в движении век, во взгляде, в линии бровей, в морщинах — живут углубленной и исторической конкретностью, воссоздавая типичный образ тбилисского армянина середины прошлого века.
Дальше сразу скачок в XIX век — картины мариниста Айвазовского, художников Суреньянца, Татевосяна, Башиджагяна и других, знакомых советскому зрителю по Третьяковской и другим русским картинным галереям. Вслед за ними — наше советское время, вырастившее за тридцать лет столько армянских мастеров, что их число в десятки раз превышает дореволюционных художников-армян. Советский читатель знает о них по выставкам, происходящим время от времени в Москве, по репродукциям, появляющимся иной раз в журналах. Ограничимся только беглыми словами.
Мартирос Сарьян — выученик русской школы, живописец, достигший большого мастерства в воплощении на полотне ярких красок Армении и Средней Азии, в понимании природы любимого им материала — пастели и темперы. Его чудесные натюрморты, декоративные панно армянских колхозных полей и строек, сияние его полотен, собранных вместе, дают много радости посетителям музеев. В 1951 году он выставил эскиз большого панно «Дружба народов», где все национальности нашего Союза собраны тесною группой, на фоне красивого горного пейзажа, в рамке богатых даров нашей земли. С Сарьяном вместе пришел в Советскую Армению старый мастер-монументалист С. Агаджанян. У обоих училась молодежь, поколение первых лет Октябрьской революции. С. Аракслян, начавший с натурализма, вырос в художника-реалиста: зрелые его вещи посвящены армянской деревне и промышленности. Сестры Асламазян, давшие ряд красочных портретов, продолжают учиться и расти. Мастер армянского пейзажа Терлемезян перебрался в Армению из-за рубежа; он почти не знал влияния русской живописи, как это было у Сарьяна и Агаджаняна. Но, перебравшись в Советскую Армению, он тоже испытал второе рождение. Старые его пейзажи отличались какой-то нарядной красивостью, о которой хотелось сказать: «она — чересчур». Некоторым из них, бегло изготовлявшимся для продажи, грозила подчас даже слащавость. В Советской Армении Терлемезян стал писать глубже и серьезней, изменился колорит его полотен. Он вышел из пейзажа в жанр, в портрет. Мощному дарованию скульптора Ара Саркисяна Армения обязана тем, что имеет много монументальных скульптурных портретов своих деятелей. Романтичны статуэтки Степаняна, нежной лирикой полны работы скульптора-женщины Урарту, неутомимой и неистощимой на темы. Молодой скульптор Никогосян дал ряд небольших талантливых статуэток. Впрочем, он уже не считается «молодым»: целое поколение молодежи пришло ему на смену. Замечательны две скульптурные работы, выставленные дипломниками в годы 1950–1951. Первая — «Непокоренные» (Г. Г. Чубаряна): фигура пойманной девушки-партизанки, дощечка на груди, руки связаны, во всей ее стремительной позе, в откинутой голове столько сопротивления и гордости, что кажется — вот-вот разорвет веревки. Вторая — «Будущие строители» (Аршама Шагиняна). Два подростка в фартуках строителей, оторвавшись от кладки кирпичей, разглядывают чертеж возводимого здания. Один сидит, разложив бумагу на коленях. Другой, стоя, опустив руку с инструментом «мастерком», смотрит через его плечо вниз. Превосходно переданы черты нового в этих полудетях, — любознательность, желанье схватить целое своей работы, заботливый, хозяйский интерес к делу. Это вообще одна из лучших скульптурных работ последних лет…