После острова Норфолк, пока мы не оказались в виду Ботанического залива, каждый вечер мы бросали лотлинь длиной двести саженей, но обнаружили дно лишь в восьми лье от берега, где глубина составила девяносто саженей.
24 января 1788 г. «Буссоль» и «Астролябия» зашли в Ботанический залив, где обнаружили стоящий там с 18–20 января Первый флот, направленный для начала колонизации Австралии с полуторой тысяч англичан. Хотя Лаперуз и не встретился с адмиралом Артуром Филлипом, ушедшим в поисках лучшего места в Порт-Джексон, англичане приняли Лаперуза любезно, но отказались снабдить его корабли большей частью необходимого ввиду того, что он не имел достаточных средств для оплаты.
Лаперуз отдал письма, принял на борт свежую воду и 10 марта вышел в море, чтобы посетить Новую Каледонию, острова Санта-Крус, Соломоновы острова и восточный и южный берега Австралии. Больше его и его людей никто не видел.
Мы увидели сушу 23 января. Она была невысока, и едва ли ее можно было увидеть с расстояния более двенадцати лье. Ветра тогда стали весьма переменчивыми, и мы столкнулись, подобно капитану Куку, с течениями, которые каждый день относились нас на пятнадцать минут к зюйду от нашего счисления. Поэтому весь день 24 января мы провели, лавируя против ветра в виду Ботанического залива, не имея возможности обогнуть мыс Соландер, который по пеленгу находился в одном лье к норду от нас. Ветер дул с большой силой из этой стороны света, и наши корабли были не настолько ходкими, чтобы одновременно преодолевать противодействие и ветра, и течений.
Однако в этот же день перед нами предстало зрелище, какого мы не видели после отплытия из Манилы: английский флот стоял на якоре в Ботаническом заливе, мы хорошо различали его вымпелы и флаги.
Так далеко от дома все европейцы — соотечественники, и мы с величайшим нетерпением желали скорее встать на якорь. Однако на следующий день погода была настолько туманной, что суша скрылась из виду. Мы смогли войти в Ботанический залив лишь 26 января в девять часов утра. Я отдал якорь в одной миле от берега, располагавшегося к северу от нас, на семи саженях, на хорошем грунте из серого песка, имея на траверзе еще одну бухту.
Когда я готовился к маневру в проходе, ко мне на борт по приказу капитана Хантера, командующего английским фрегатом «Сириус», прибыли лейтенант и мичман. Они предложили нам любые услуги, зависящие от него, впрочем, сообщив также, что они вскоре уходят на север, и потому обстоятельства не позволяют им предоставить нам ни продовольствия, ни пороха, ни парусины. Таким образом, их предложение услуг ограничивалось пожеланиями успеха в нашем дальнейшем путешествии.
Я послал офицера, чтобы выразить свою признательность капитану Хантеру, у которого в это время якорь был уже почти поднят и марсели поставлены, и сообщить ему, что все мои потребности ограничиваются древесиной и водой, которые мы легко добудем в этом заливе. Я сознавал, что суда, которые прибыли основать колонию в таком отдалении от Европы, не могут быть чем-то полезны мореплавателям.
Мы узнали от лейтенанта, что английским флотом командует коммодор Филлип, который накануне вечером ушел из Ботанического залива на корвете «Спай» с четырьмя транспортными судами, чтобы найти на севере более удобное место для поселения.
Английский лейтенант пытался сделать большую тайну из задания коммодора Филлипа, и мы не осмелились задавать ему какие-либо вопросы на сей счет, однако мы не сомневались, что предполагаемая колония будет очень близко к Ботаническому заливу. Мы видели, как несколько шлюпок и баркасов направляются туда: им предстоял короткий переход, если не было необходимости поднимать их на корабли.
Вскоре матросы английской шлюпки, менее сдержанные, чем их офицеры, сообщили нам, что они направляются в Порт-Джексон в шестнадцати милях к северу от мыса Бэнкс. Коммодор Филлип лично обнаружил там очень хорошую гавань, вдающуюся в сушу на десять миль в юго-западном направлении, где суда могут становиться на якорь на расстоянии пистольного выстрела от берега при море самом спокойном.
Впоследствии мы слишком часто имели возможность услышать новости из английского поселения: дезертиры оттуда причинили нам немало досадных хлопот.