Всю ночь и утро мы с Мунро мирились со странным поведением Малкольма, который расхаживал, выпаливал, что Бонни рожает, и зловеще смотрел на маленький костер, которым мы привлекали Других.
К моей радости, Глен и его брат Донал пришли раньше, чем Мунро начал бить его.
- Тебе лучше вернуться в дом, Малкольм, - сказал Донал.
Малкольм с тревогой побледнел и побежал к дому.
- Я уже хотел ударить его по лицу, - сказал серьезно Мунро.
- Твой папа ударил бы тебя по лицу, услышав, что ты ударил Малкольма в день, когда он стал папой, - Глен рассмеялся.
Остаток утра мы лежали на траве. С рождением ребенка на ферме будет хаос. Мама не даст Бонни и пальцем пошевелить, пока ребенку не исполнится хоть месяц, и я ожидала для нас больше работы.
Глен и Донал принесли пару вареных яиц, хлеб и воду, что была удивительно холодной, и мы завтракали и ждали.
Я была уверена, что Другие в тот день смотрели на наш домик. Погода была необычно теплой, на небе не было ни облачка. Это было приятной переменой после серого неба и дождей.
Моя кожа нагревалась все сильнее, пока мы лежали там, и я надеялась, что ребенок отвлечет маму от наших солнечных ожогов. Или днем нам придется собирать цветки жимолости, чтобы искупаться с ними.
Мы вчетвером дремали, пока не пришел отец и не крикнул возвращаться. Мы поднялись на ноги и побежали к дому. Конечно, я пришла последней, задыхаясь и хрипя.
У дома горел еще один костер. Этот, как объяснил папа, был разведен после рождения, чтобы злые феи не использовали магию. Мунро громко изобразил, как его тошнит.
Мама вышла из дома, изможденная и растрепанная, посмотрела на наши обгоревшие носы и лбы, хмурясь. Но она ничего не сказала об этом.
Нас впустили внутрь, и от увиденного я радостно запищала, не сдержалась. Бонни прислонялась к Малкольму, в руках она держала двух идеальных малышей.
- Близнецы! – выпалил Мунро.
- Крошки-девочки, - объяснил Малкольм невероятно гордо.
Его глаза были розовыми, словно он плакал, и я не винила его. При виде двух здоровых малышей я сама хотела плакать.
Похоже, Другие заметили наши огни и благословили нашу маленькую семью.
По традиции папа вложил блестящие монеты в ладошки малышек, поцеловал их лбы. Говорили, начало жизни с монетой обеспечит, что деньги будут всегда.
- Какими будут имена? – спросила бабуля Атол.
Важнее купания малышей в молоке было быстро придумать имена малышам. Говорили, что, если назвать ребенка быстро, он будет защищен от магии фей.
Я не верила этому. Мама с папой выбрали мне имя до рождения, но их ребенка украли.
- Мораг и Милдред, - сказала Бонни, не сводя взгляда с малышек в руках.
Моя мама и мама Глена радостно завопили, и это разбудило близняшек. Нас быстро выгнали из комнаты, чтобы дать им отдохнуть.
Малкольм оставался с Бонни пару дней, чтобы убедиться, что Мораг и Милдред всегда с кем-то, чтобы их не заменили. Это не говорилось вслух, но все мы знали причину.
Мы не беспокоили Бонни и Малкольма, а столпились у огня возле дома. И семья Глена присоединилась.
Той ночью мы праздновали густым овощным супом и, по традиции в честь рождения ребенка, хлебом и сыром с семенами тмина.
НЫНЕ
К концу истории комната кружилась перед глазами. Если бы в желудке что-то было, меня бы стошнило.
Я кашляла, Глен тер мою спину, пытаясь успокоить. Мое тело обмякло, я снова оказалась в его руках.
- Они скоро придут за нами, - обещал он, кивая. Он смотрел на деревянную дверь.
Я смотрела, как он сверлит взглядом дверь, перед глазами все расплывалось. Все было размытым уже несколько дней, но теперь стало хуже.
Я пыталась тряхнуть головой, прогнать точки света перед глазами, но от этого меня мутило.
Я слышала вдали голос Глена, его голос был высоким и паническим. Мне казалось, что я падаю в дыру в полу и тону в воде.
Я открыла рот, чтобы сказать Глену, что не вижу, что я в воде, но лишь хрипло выдохнула.
Глава 32
Фрея
В отличие от короля, который собирал двор в главном зале перед сотнями народа, я предпочла встретиться с лордами и леди, с обычными фейри в маленькой комнате вдали ото всех.
Без давления товарищей и страха быть подслушанными все были честнее. Мне все еще не нравилось быть королевой, я находила общий язык со многими фейри.
С каждым днем я все больше верила в светлое будущее Кулгуинна.
Уильям, Адаир и мастер монет замка Друммонд были со мной на этих встречах. Я пока опасалась Друммонда, ведь раньше его не видела. Адаир убедил меня, что ему можно доверять, он разделял наши взгляды на подменышей и отношение к слугам-людям.
Шли дни, встречи продолжались, все хотели увидеть новую королеву, и я начала ценить новую компанию. Друммонд был младше, чем я ожидала, он мог скрасить даже самые скучные дни.
Дверь открылась для следующей встречи, и я с удивлением увидела Бервина. Я неделю не была в конюшнях, и он выглядел хуже, чем я помнила.
Его вьющиеся волосы были немытыми. Его кожа была потной, он нервно жался перед нами, отказываясь садиться, когда я предложила ему.
Я помнила его встречу с Нивой, которую подслушала, не знала, прислала ли она его сюда. Она все еще избегала меня, но при виде Бервина во мне загорелась искра надежды впервые за недели.
Бервин рухнул на колени и дрожащим голосом сказал:
- Я должен признаться.
- Говори.
Мое сердце в панике колотилось в груди, чего не было со смерти короля. Я сдерживала надежду.
- Я отравил короля, королеву и вас, - выпалил Бервин.
Он дрожащей рукой вытащил флакон из кармана и поставил на каменный пол перед собой.
Мой рот раскрылся. Я не ожидала, что он признается в убийстве короля и королевы. Я не расстроилась и не злилась из-за его слов. Я была просто поражена.
Я посмотрела на Уильяма и увидела, что он не менее потрясен новостью. Друммонд изображал занятость, не желая вовлекаться в дело.
Адаир пришел в себя первым и заговорил:
- Зачем вы сделали это? – тихо спросил он без гнева в голосе.
- Так нужно было сделать, - Бервин звучал так, словно почти плакал.
- Уверен, вы делали это не одни. Вряд ли вы один ответственны за убийство короля и королевы.
- Это был я, - процедил Бервин.
Его настойчивость подтвердила мои подозрения, что он брал на себя вину, скрывая сообщников.
Адаир задумчиво кивнул.
- И зачем это нужно было?
- Король и королева умерли бы, и мы, люди, получили бы шанс на свободу.
- Хорошо, мальчик мой, - успокаивающе сказал Адаир. – Было смело прийти сюда.
- Ты еще кому-то говорил? – спросил Уильям, Бервин покачал головой. – Тогда ты пройдешь со мной в темницы, где будешь ждать нашего решения.
Бервин кивнул, выглядя бледнее обычного, но смиренно. Он встал на ноги и последовал за Уильямом к дверце, ведущей в темницы.
Уильям теперь был главой стражи в замке. Он назначал на роли тех, кому доверял, и мы знали, что происходило в замке, и управляли этим.
- Думаю, лучше о его признании больше нигде не говорить, - предложил Адаир, мы с Друммондом кивнули.
Я не могла приговорить Бервина к казни за участие в плане. Я не собиралась больше никого казнить.
Может, это прекратит кошмары об Аласдейре и его казни.
Убийство подданных позволяло королю Ферхару править страхом, он заслужил себе из-за этого такую репутацию.
Если у меня была репутация, я хотела, чтобы она была противоположной.
- Нам нужен кто-то в конюшнях, - пробубнила я.
- Думаю, нам скоро потребуется много новых слуг, моя королева, - вздохнул Адаир.
Погода была драматичной в день, когда одаренный фейри и лорд Брохан прибыли в замок. Дождь лил с ночи, и они прибыли промокшими до нитки, забрызганные грязью.