Меня пугало, что я могла менять так сильно их действия.
Я не видела Ниву во дворе, но она должна была оставаться, пока всех людей не отправят на юг.
Уильям упомянул, что говорил с ней ранее, так что он мог знать о моей просьбе. Мое желание умереть угасло вместе с паникой из-за сражения.
Я была рада, что Нива отказалась.
Если он и знал, он не сказал об этом. Даже в моих покоях, пока Мэй отдавала указания оставшимся служанкам.
Мне лучше больше не видеть Ниву.
Лучше не смотреть, как она уезжает из Кулгуинна и от меня, ведь я знала, что это воспоминание будет терзать меня во снах до смерти.
Глава 37
Юна
Элвен продолжала настаивать, чтобы люди приходили к нам на ужин, даже познакомила их с Ронаном и детьми. Я не понимала, почему она не отправляет их на юг, раз они получили ответы. Хотя их постоянное присутствие постепенно ослабляло чувство вины.
Люди не говорили о плене и голоде, но я знала, что они думали об этом каждый раз, когда смотрели на меня. Особенно Глен. Я все еще не могла поверить, что сделала это.
Элвен пыталась успокоить меня, объяснить мои поступки горем и гневом, но мы знали, что это не оправдывает страдания, что я причинила.
Меня поражало, что за поступки меня не наказали. Хотя каждый ужин с Морвен и Гленом был наказанием.
Я не говорила с ними, просто слушала, как Элвен рассказывает им о нашем королевстве и фейри. Человек, Глен, в обмен рассказывал о людях и смешных слухах о нас, в которые они верили.
Я смотрела, как их щеки краснеют, когда они смеются или пьют, считала веснушки и думала о своей любви. С Лахланном рядом со мной все было бы иначе.
Было бы просто вернуться к воспоминаниям, но я заставляла себя слушать.
Я надеялась, что найду Лахланна, когда попаду в Другой мир. И тогда я расскажу ему все, что узнала о людях.
Научу его тому, что он должен знать. Что он знал бы, если бы его не убили.
Я ела суп, слушала, как Глен рассказывал об их встрече с колдуньей в лесу, когда дверь открылась, и вошел гонец.
Это был не обычный гонец из Вульвендака или Селпорта насчет селки, значит, это были вести из Кулгуинна.
Я уронила ложку в миску, расплескав бульон на стол.
- Какие новости? – осведомилась Элвен.
Гонец с тревогой посмотрел на людей, но Элвен кивнула, чтобы он говорил.
Это была первая попытка связаться, которую Кулгуинн предпринимал после того, как они пронзили грудь Лахланна и оставили его умирать в моих руках.
Чтобы скрыть дрожь рук, я сжала стол так сильно, что ощутила, как сломался ноготь.
- Король Ферхар мертв, отравлен за ужином. Королева тоже мертва. Принцесса Фрея пережила покушение на жизнь и теперь правит как королева Кулгуинна, - спешно сказал он.
Повисла тишина. Тормод, обычно скрывавший эмоции, был потрясен. Люди смотрели нервно на нас и на гонца, пока Элвен лишилась дара речи.
Я обмякла на стуле и расхохоталась громко и истерически, и от этого Морвен вздрогнула.
Король Ферхар был мертв.
Я рассмеялась снова. О, как приятно было смеяться. Слезы потекли по моим щекам, а я смеялась и смеялась.
Он был мертв.
- Юна! – я услышала крик Элвен, открыла глаза, и она оказалась передо мной, осторожно трясла меня за плечи.
- Он мертв, - прошептала я, всхлипывая.
Когда я перестала смеяться и начала всхлипывать?
Она прижала мою голову к себе, дала мне выплакаться. Я слышала, как Тормод уводит людей и гонца из зала, но мне было все равно, что они видели.
Мужчина, убивший мою любовь, был мертв. Я надеялась, что яд убивал его медленно и болезненно.
Я надеялась, что Другие вспомнили, что он сделал, когда он прибыл в Другой мир. Что они заставят его страдать за то, что он сделал с Лахланном.
- Тебе нужно в комнату, - сказала Элвен, убрала волосы с моего лица и поцеловала меня в лоб.
Тормод, видимо, сказал Ронану о моем состоянии, ведь он прибежал в зал. Они вместе почти вынесли меня, довели до комнаты. Там они помогли мне переодеться и укутали в одеяла, словно я была их ребенком.
Я ожидала радость от смерти того, кого ненавидела больше всего. Мгновение я радовалась. Но я не могла пить и танцевать до рассвета, я ощущала опустошение. Я словно забралась на гору и больше ничего не могла. Моя ненависть к королю Ферхару поддерживала меня все эти годы.
- Спокойной ночи, - прошептала Элвен. – Теперь ты будешь спокойна с его смертью, ведь Другие его накажут за содеянное.
Я кивнула, сжалась в комок под одеялами, смотрела, как трепещут тени.
Хотя мы знали, что Другие создавали жизнь и помогали защищать посевы и скот, о Другом мире мы знали мало. Мы знали, что, когда умирали, попали в Другой мир, оставляя кости позади. Но никто не знал, что там.
Я хотела представлять ужасы, творящиеся сейчас с королем, но это меня не радовало.
Я надеялась, что Лахланн ему отомстит там. Что он будет покоиться с миром, зная, что фейри, убивший его, уже не дышал.
Боль от потери Лахланна осталась, но стало проще жить, не уходя в воспоминания. Я вспоминала Лахланна каждый день. Его улыбку, смех, нашу любовь. Они были со мной навеки.
Мы с Элвен смотрели, как ее дети показывали Глену и Морвен сад за замком, рядом проводились фестивали.
Принцессы, Элспи и Эйфа, развлекались, указывали на цветы и сочиняли факты про них. Растений было мало, но они умудрялись затягивать экскурсию. Принц Элат стеснялся людей, он безмолвно шел за ними с отцом.
Люди хорошо общались с детьми, я вспомнила, как Морвен упоминала, что у нее дома были две племянницы.
Близилось лето. Другие хотели, чтобы люди увидели каждый дюйм сада, потому что на небе не было ни облачка, дождь идти не собирался.
Я ощущала себя удивительно хрупкой после вести о смерти короля Ферхара. Ненависть, которая была со мной десять лет, догорела.
И пепел ненависти закрыл рану, оставшуюся от смерти Лахланна. И она начала заживать.
- Что теперь делать? – спросила я у Элвен, которая улыбалась, глядя, как ее дети показывают на деревья, словно люди таких никогда не видели.
- Думаю, пора нам побывать в Кулгуинне.
- Ты точно не возьмешь детей?
- Я про нас с тобой. Наверное, пора тебе покинуть замок.
- Думаешь, это безопасно?
Мой желудок сжимался от мысли, что я покину Норброк через столько лет. Она не ответила, а повернулась к Тормоду, который тоже смотрел на людей.
- Гонец говорил тебе о новой королеве?
- Гонец считал, что в Кулгуинне грядут перемены, новая королева совсем не такая, как ее отец. Они не любили друг друга, это все знали, особенно в последние годы, - объяснил Тормод.
У Тормода не было дара Других, но он всегда был умелым. Без пыток или шантажа он добывал информацию от людей, а они даже не понимали этого.
Люди радостно рассказывали ему новости, и он общался с каждым гонцом, прибывавшим в Норброк.
- Думаешь, это безопасно? – повторила я, не зная, какой ответ жду.
- Безопасности нет, - сказал он драматично, Элвен рассмеялась. – Но, думаю, мы переживем поход на юг. Эта королева Фрея не так быстро злится, как ее отец.
- Думаю, выгодно навестить новую королеву. Мы исправим отношения между королевствами навсегда. И пока мы там, мы помешаем воровать детей людей, ради Лахланна, - сказала Элвен, и Тормод согласно кивнул.
Мы тихо смотрели на детей и людей. Глен крутился колесом перед двумя девочками, и от этого я чуть не рассмеялась.
Мои ладони потели при мысли о походе в Кулгуинн, но, если я могла остановить людей от жизни Лахланна, то я поеду туда не зря.
Я хотела увидеть, где он жил и работал всю жизнь. И желание увидеть это было намного сильнее страха.