Бармен поставил перед ними два стаканчика. Они чокнулись, и Генрик выпил все, а девушка половину. Бармен протяжно свистнул.
— О, синьора здорово опрокидывает, — сказал он. — Вы полька?
— Нет, я шотландка.
— Шотландцы здорово закладывают, — сказал он с восхищением.
— Собственно, я итальянка, — сказала девушка Генрику. — Меня зовут Патриция Миллс. Мой дед приехал из Шотландии в Италию и открыл здесь торговлю чаем. Мой отец тоже торгует чаем. Мы живем в Милане. Но уже я торговать чаем не буду и отец не может с этим примириться.
— Меня зовут Генрик Шаляй, я поляк, — сказал Генрик.
— Этот кинорежиссер не ваш ли родственник? Он поляк по происхождению. Знаете что? Вы даже чем–то на него похожи.
Генрик на минуту задумался.
— Это случайность, — сказал он. — У меня нет с ним ничего общего. А вы его знаете?
— Его хорошо знает мой отец. Он даже когда–то приходил к нам домой. Но это было давно. Мне было тогда тринадцать лет. «Ну что? — сказал он мне. — Ты хотела бы стать кинозвездой?» И ущипнул меня за щеку.
«Скотина», — подумал Генрик.
— Можно налить? — спросил бармен.
— Нет, нет, — сказала Патриция. — Мне, во всяком случае, нет. Я не рассчитала свои силы, — обратилась она к Генрику, — я не допью и этой половинки. Это слишком крепко, я не привыкла. Но мне очень приятно, правда, очень приятно.
— О, мне тоже, — сказал Генрик. — Куда мы пойдем?
— Мне совершенно все равно, — сказала Патриция. Она посмотрела Генрику в глаза так, что ему стало
жарко.
Они расплатились и вышли.
— Вы надолго приехали? — спросила Патриция.
— Не знаю. Это зависит от вас.
Патриция ничего не ответила, а Генрик испугался, что он сказал что–то вульгарное, неуважительное и что она на него обиделась. Они спускались к морю со стороны Марина Пикколо. Наконец Патриция сказала:
— Вы хотите этот день провести со мной?
— Да. Если вы не против.
Патриция молчала.
— Я не против, — сказала она.
Она взяла Генрика за руку, отдала ему свой зонтик и потянула его за собой. Они побежали вниз по извилистой тропинке. Патриция смеялась и ежеминутно повторяла:
— Только не упадите пожалуйста, не упадите.
А Генрик отвечал ей:
— Нет, нет, не бойтесь.
Они остановились на краю обрыва, в нескольких метрах от моря, и смотрели друг на друга, улыбающиеся и запыхавшиеся.
— Сядем, — сказала Патриция. Они сели на траву и стали глядеть на море. Волны ударялась о скалы. Пена взлетала кверху, на голубой поверхности воды возникали белые круги.
— Вы не боитесь испортить юбку? Спросил Генрик.
— Нет, наоборот. Я ношу ее слишком долго. Она мне надоела. Ее пора испортить.
— Люди сознательно уничтожают то, что им надоело. Это ужасно.
— О чем вы думаете?
— Не знаю. Вот уже час, как я не знаю, о чем я думаю. Я только чувствую.
Патриция молчала.
— Это случилось, — наконец сказала она. На этот раз замолчали оба.
— Патриция, — сказал Генрик тихо.
И снова они замолчали, а потом заговорила Патриция.
— Я никогда не верила, что это случится. И что это случится так быстро и неожиданно. Я счастлива.
— Это не ошибка, Патриция.
— Да, это не ошибка. Такие вещи случаются раз в столетие, и это случилось именно с нами.
— Это не ошибка и не случайность. Я искал тебя всю жизнь. Вся моя жизнь — это поиски тебя. Я знал, что ты где–то существуешь и что в конце концов я найду тебя.
Они сидели, чуть отвернувшись друг от друга, плечо к плечу, и смотрели в небо.
— Не знаю, кто ты, откуда ты пришел. Не знаю, кто та девушка, за которую ты меня принял. Не знаю, что ты делал до сих пор, и не хочу ничего этого знать.
Она поднесла руки к глазам, словно хотела протереть их.
— Моментами мне кажется, что это сон. Возможно ли это? Как неожиданно, как невероятно это все обрушилось. Еще час назад мы были такие обыкновенные, спокойные, немного печальные, немного скучающие. Как ты думаешь, мы будем счастливы?
— Нет. Этого я не думаю.
— Когда ты уедешь и оставишь меня, я убью себя.
— Я уеду и оставлю тебя. Но ты не убьешь себя. Ты должна жить и думать обо мне.
— Если ты так велишь.
Патриция вскочила и отчаянно затрясла головой.
— Что же это? Боже мой, что же это? Что за наваждение!
Генрик встал и обнял Патрицию. Коснулся губами ее лба, погладил по волосам. Она стояла не двигаясь и слегка дрожала. Вдруг она поднялась на носки и крепко поцеловала его в губы. А потом прижалась головой к его щеке.