К 1990 году Звезды должны были прикрыть левую полу пиджака. Однако оставалась еще правая.
На исходе четвертого десятка РД почувствовал, что впадает в более страшный конформизм, чем идейный конформизм детства, основанный на слепой вере. Это был конформизм безнадежной привычки ко всему происходящему, основанный на безверии и скрашенный горькой иронией. Литературная тропинка, которую он топтал, превратилась в проселочную дорогу, лежащую где-то сбоку от основной магистрали, по которой проносились лимузины литературных генералов. РД ехал в своей повозке не слишком резво, но все-таки двигался, выпуская за пятилетку в среднем одну книгу, понемногу печатался в журналах, получал изредка благодарные читательские письма, сочинял сценарии научно-популярных фильмов — многие рукописи по-прежнему лежали в столе. Но жить было можно. Многие жили хуже, если иметь в виду материальное благополучие.
Иногда удавалось оттягиваться на дружеских вечеринках, иногда — в сочинениях, радуясь какой-нибудь шутке, которую затем вычеркивал красный карандаш цензора.
Душа, однако, просила чего-то новенького, более любопытного, чем поездки в дома творчества, с их аккуратным питанием, или участие в работе семинаров творческой молодежи.
РД начал сочинять огромный роман, постановив дать себе волю. Роман на многие годы превратился в источник внутреннего кайфа. Однако совершенно необходимо было сменить среду обитания, сбежать, к чертям собачьим, от иронических импотентов, ответственных болтунов и дряхлеющих борцов за персональные пенсии.
РД спрыгнул с подножки. Крыша у него все-таки поехала. Ему это потом вышло боком.
Впрочем, это лишь теперь видится актом человеческого безрассудства и гражданского изумления. Все происходило не вдруг, РД втягивался в крутящуюся воронку рок-н-ролла постепенно, как бы покоряясь обстоятельствам, как бы случайно. Но ведь недаром говорят, что случайность есть непознанная закономерность. То, что для РД было случаем, для нас, глядящих на него со стороны, — железная необходимость.
К счастью, нам нет нужды заново описывать весь путь подруба РД. Будучи литератором, он оставил многочисленные свидетельства в виде статей, не всегда грамотных, но искренних. Он мучался, сомневался, надеялся — в общем, испытывал все чувства, необходимые для настоящего подруба в какой-нибудь области. И хотя некоторые его писания сегодня читать совсем в лом, они любопытны как человеческий документ и свидетельство наивного стороннего очевидца, явившегося незваным на рок-н-ролльный бал.
А точкой отсчета своего путешествия РД считает поездку к Леониду Утесову, которая состоялась осенью восьмидесятого года по заданию журнала «Аврора», ставшего затем родным домом рок-дилетанта.
Глава 1
РД: Три часа с Леонидом Утесовым
Пришлось сделать над собою легкое усилие, чтобы набрать номер телефона — вполне обыкновенный номер! — и произнести как можно более естественно:
— Здравствуйте. Будьте добры Леонида Осиповича.
Все-таки это было нереально, будто я звонил Чарли Чаплину. Время заколебалось и дало легкую трещину, из которой через полминуты послышался знакомый по записям голос:
— Я вас слушаю.
Я представился и довольно сбивчиво принялся излагать просьбу, которая в данном случае была не моею лично, а, так сказать, общественной: поручение журнала… командировка… хотелось бы… нынешняя молодежь… ваши взгляды. И прочее.
— Ну что я могу сказать нынешней молодежи! — рассердился Утесов. — Нынешняя молодежь меня не знает. Что такое для них Утесов?.. Подростки? Какие подростки? Я все уже написал, вы читали мои книги?
У этих подростков на уме только «бум-бум-бум». Вы мне говорите — подростки!
Я употребил все свое красноречие, впрочем, невеликое. Мелькнуло даже попахивающее нафталином и мистикой слово «аудиенция».
— Ну хорошо. Приезжайте. Дорогу вы знаете?
Дорогу я знал.
Впервые в жизни записавшись в репортеры, я имел при себе портативный кассетный магнитофон, вроде тех, посредством которых «подростки» так любят озвучивать ночные дворы. Поручение было ответственным, и я не полагался на свою память. Потолкавшись в ГУМе, купил свежие батарейки. Пока продавщица заворачивала их в бумагу, мне хотелось сообщить ей, что энергия этих батареек будет употреблена… Но я ничего не сообщил.