Я не совсем согласен с Вами, когда Вы пишете, что появление в лучших образцах нашего рока тем и проблем, рожденных нашей действительностью, — это пример самобытности. На мой взгляд, что, может быть, еще важнее, — свидетельство возросшей гражданственности. Когда ПОЮЩИЕ ГИТАРЫ — помните такую ленинградскую группу? — пели ровно двадцать лет назад о судьбе американского солдата во Вьетнаме, а АВТОГРАФ сейчас — об Ольстере, это лишь свидетельство того, что музыканты читают газеты или смотрят программу «Время». Песня же МАШИНЫ ВРЕМЕНИ о судьбах мира, песня — напоминание всем нам, что через каких-нибудь двадцать лет человечество может быть уничтожено, — вот пример того, что я считаю гражданственностью в самом высоком смысле слова.
Лучшие ансамбли, лучшие музыканты, никогда острых, серьезных тем не чурались. Примеров сколько угодно. Еще до введения мер по борьбе с алкоголизмом появилась «Баллада О Пьянстве» МАШИНЫ ВРЕМЕНИ и остросатирические песни группы ПРИМУС. Многие злободневные вопросы поднимают АКВАРИУМ и ЗООПАРК. Практически ни один серьезный ансамбль не обходит в своем творчестве угрозу появления нового мещанства, «вещизма», бездуховности. Это колоссально важно. Рок — сейчас, пожалуй, единственная форма музыки, у которой социальная проблематика — в прямом или завуалированном виде — составляет плоть и кровь.
Что же касается упрощения музыкального языка… Внутри самого рока — множество жанров. Для одних достаточно акустической гитары, для других необходима батарея синтезаторов. На том же концерте АКВАРИУМА в Московской рок-лаборатории на сцене были и скрипка, и виолончель. Это, по-моему, посерьезнее какого-нибудь электронного ритм-бокса или даже самого современного ревербератора.
Наверное, можно понять нашу рок-музыку, не зная зарубежной, но лучше знать. Как лучше знать Дюка Эллингтона и Майлса Дэвиса, чтобы полностью оценить достижения наших джазменов. Про классическую музыку я уж не говорю.
Музыка — не хоккей. От высокого уровня одного музыканта выигрывает весь мир. И не важно, кто кого «забьет» — Боуи Гребенщикова или наоборот. Важно, что оба — честные, талантливые музыканты, делающие каждый свое дело.
С уважением. Андрей Гаврилов.
Глава 3
МЭ: «Не расставайтесь с надеждой, маэстро…»
Я уже писал, под воздействием каких музыкальных факторов формировались мои вкусы в юности. Пожалуй, они были типичны для поколения, входившего в жизнь на рубеже пятидесятых — шестидесятых годов. Особое место занимала так называемая «самодеятельная» песня, родоначальником и крупнейшим авторитетом в которой был и остается Булат Окуджава.
Это музыкальное явление, которое для нашего поколения было больше, чем музыкальным, а определяло в значительной мере мировоззрение и гражданскую позицию, мне и хотелось бы затронуть в его связи с рок-музыкой.
Прежде чем рассеять недоуменные вопросы типа: какое отношение жанр Булата Шалвовича Окуджавы имеет к рок-музыке, — несколько слов о терминологии.
Получается интересная картина: явлению уже более тридцати лет, а устоявшегося названия у него нет. Как только ни называли эти песни! «Туристскими», «самодеятельными», «студенческими», «авторскими». Как только ни называли исполнителей — и «барды», и «менестрели», и «поэты с гитарой». И все это очень приблизительно, хотя все понимают, о чем идет речь.
А жанр живет и здравствует, на смену популярным авторам старшего поколения приходят молодые, хотя «старики» не собираются откладывать гитару в сторону.
Что наиболее существенно, как мне кажется, в этом жанре с точки зрения типологии? Это то, что автор музыки, или текста, или того и другого вместе сам выходит на эстраду и исполняет эту песню (необязательно под гитару, можно и под рояль). Вот почему термин «авторская песня» кажется мне наиболее приемлемым — и именно в этом смысле, а не в том, что другие песни не имеют авторов.
Кстати, им пользовался и В. Высоцкий.
Момент авторства чрезвычайно существен. Слушатель знает, что перед ним человек, который поет от своего имени. Мало того, как правило, вместе с текстом и музыкой песни слушатель получает от автора нечто такое, что не укладывается ни в текст, ни в музыку, а зависит от множества вещей: голоса, манеры держаться, улыбки, каких-то служебных слов между песнями… Вспомним опять Владимира Высоцкого, и нам станет понятно, что неповторимость его искусства создавалась цельным неделимым образом автора, от которого нельзя отнять ни единой черточки, чтобы его не разрушить.