На следующее утро мы покинули это негостеприимное место, не зная, куда направиться дальше. Пустырь вокруг нашего трейлера был усеян ржавыми автомобильными каркасами, которые накануне скрыла темнота. Добравшись до Виктории, мы не решились ехать в Мехико и свернули к океану, который был нам необходим, как глоток свежего воздуха. К Мексиканскому заливу мы подъехали в районе Тампико и какое-то время чудесно отдыхали там, разъезжая вдоль побережья. Люку очень понравились пляжи с мелким песком, которые он причислил к своим владениям. Иногда мы делали остановки, чтобы осмотреть какие-нибудь руины, навевавшие странное чувство, будто мы сами пребываем в пространстве вне времени. Пирамиды Тахина [27]были похожи на пчелиные соты.
Однажды, когда мы проезжали через деревушку в окрестностях Веракруса, на нас обрушился дикий ливень, начавшийся с ураганных порывов ветра, от которого деревья гнулись до земли. Средь бела дня деревню накрыла тьма. Мы пришли в ужас. Наша машина увязла в буйном грязном потоке, затопившем деревенскую улицу. Вскоре дождь утих, снова засияло солнце, и какие-то ребятишки, обутые в резиновые сапоги, подбежали к машине, предлагая нам пожить у них. Таким вот образом, босиком, с подвернутыми штанинами, мы и были приняты семейством, которое занималось выращиванием кофе, — супружеской парой и их детьми; эти последние моментально поладили с Люком, словно он был их родным братом. Мы плохо говорили по-испански, зная только самые необходимые слова, но достаточно хорошо схватывали на слух этот язык, чтобы понять приглашение наших хозяев: будьте как дома и живите у нас сколько угодно! Этот обычай, для них сам собой разумеющийся, называется гостеприимством, то есть, согласно толковым словарям, «желанием встретить, приютить и бесплатно накормить бедняка или путника». Казалось бы, вполне естественный поступок, но в наших краях он стал редким, почти исчез. Об этом лучше всех известно беспаспортным скитальцам, которым в Европе предоставляют не жилье, а обратный билет на чартерный рейс, не слушая никаких возражений.
Обитатели деревни в большинстве своем — а мужчины все поголовно — передвигались на лошадях. И вот именно так, верхом, Альберто предложил мне на следующий день осмотреть его кофейные плантации. Тщетно я доказывал ему, помогая себе жестами, что в жизни своей не садился на лошадь: Альберто уже оседлал для меня кобылу, по его уверениям, старую и смирную. Виктория, стоявшая здесь же, поднесла Люка поближе и провела его ручонкой по лошадиной шерсти, куда более жесткой, чем собачья. То ли из-за огромных размеров животного, то ли заметив мое испуганное лицо, Люк тут же дал понять, что близкое знакомство с лошадью не входит в его планы. Жюли взяла его на руки и помахала мне вслед, не очень уверенная в том, что я смогу усидеть в седле и заставить мою конягу двигаться в нужном направлении. Виктория хохотала до слез, глядя, как я исчезаю вдали.
До кофейных плантаций путь был не ближний, нам пришлось трусить (так сказал бы Сервантес) несколько миль под жгучим солнцем. Кобыла моя, дряхлая, как Росинант, хорошо знала дорогу и беззастенчиво игнорировала те немногие команды, которыми я осмеливался ее донимать, дергая при этом за повод то справа, то слева, как меня научил Альберто. Пренебрегая все так же нахально моими понуканиями, чтобы нагнать скачущего впереди Альберто, она останавливалась на каждом шагу, чтобы сорвать пучок травы на обочине или сунуть морду в какой-нибудь куст. При таком темпе мне реально грозил солнечный удар. Дойдя до плантации, моя кобыла полезла вверх по склону, оскальзываясь задними копытами на каменной осыпи. Наконец она стала пробираться между кофейными кустами; Альберто осматривал их через каждые двадцать метров, срывая то тут, то там кофейное зерно, которое совал мне под нос и которое мне некогда было нюхать, поскольку я был занят другим: изо всех сил старался наклоняться вперед, к холке, чтобы удержать равновесие. Так что я и сейчас не знаю, чем пахнут сырые кофейные зерна. Возвращение домой оказалось куда более беспокойным: моя кобыла, чуя, как говорится, родную конюшню, перешла на галоп, презрев мои «hola» и отчаянные попытки натянуть повод. Таким образом, я торжественно въехал во двор, лежа на спине моей скакуньи и судорожно вцепившись в ее шею, точно в спасательный круг. Меня встретили как героя. Виктория сыпала шутливыми комментариями, Жюли смеялась, правда, довольно принужденно, а Люк растерянно смотрел на меня, явно не понимая, есть ли какая-то родственная связь между лошадью и собакой.
27
Эль-Тахин — условное название древнего города в штате Веракрус (Мексика), построенного в I в. н. э. и состоящего из нескольких пирамид.