А потом, в течение долгих недель, мы не получали никаких сообщений. Каждую ночь Жюли вскакивала с постели, чтобы прослушать автоответчик. Посольство Бельгии в Мехико ничего не знало о передвижениях Люка. И не располагало никакими средствами для его поисков. Мы вконец измучились от волнений, как вдруг пришло письмо из Ванкувера. Люк сообщал, что встретил в Сан-Франциско родственную душу и продолжил путь вместе с ней, этим и объяснялось его длительное молчание. «Люк влюбился!» — радостно объявила Жюли, приникнув к экрану своего компьютера. Наконец-то она вздохнула с облегчением. Они проехали вдоль тихоокеанского побережья втроем — выяснилось, что у Джесси есть двухлетний сын. И теперь хотели обосноваться в Ванкувере, если, конечно, найдут там работу. Жюли спросила, кто отец ребенка; Люк ответил, что ничего не знает: Джесси избегает разговоров на эту тему, она для них — табу. «Может, она по каким-то причинам сбежала от своего бывшего?» — подсказал я Жюли. Мальчика звали Джейком, и он их очень забавлял. Люк говорил с ним по-французски, ну а Джесси, естественно, на своем родном языке.
Наконец, после долгих поисков Люк нашел работу в ванкуверском зоопарке. Ему предстояло отвечать за программу питания животных: довольно сложная задача, если принять во внимание, что у каждого вида своя пища и свое расписание кормежек. Джесси тоже устроилась на работу, только менее экзотическую — в отдел бронирования отеля на шестьсот номеров. Письма от Люка стали приходить регулярно. Иногда в них была приписка от Джесси, она передавала нам привет.
Так прошло несколько месяцев; мы все сильнее тосковали по Люку, и в какой-то момент нам обоим одновременно пришла в голову мысль отправиться в Ванкувер и повидать его. Поскольку мне давно уже было за пятьдесят, нечего было и думать о путешествии через Канаду на машине или на поезде. Мы просто купили билеты на самолет до Ванкувера.
Люк и Джесси встречали нас в аэропорту. Мне показалось, что Люк очень изменился. Может, потому, что он держал на руках Джейка? Он как будто стал выше ростом, хотя ему давно полагалось перестать расти. Его светлые глаза пристально смотрели на нас, и чудилось, будто этот взгляд, пронизывая нас, теряется где-то вдали. Жюли ускорила шаг, побежала к нему. Люк, не глядя, сунул малыша Джесси за миг до того, как мать бросилась к нему в объятия. Пока они обнимались и целовались, я познакомился с Джесси и Джейком. Мальчик дичился меня, его мама робко представилась: «Меня зовут Джесси». Она сказала это по-французски с сильным американским акцентом — наверное, выучила эту фразу специально для нас. Настал мой черед обнять Люка. Мы не виделись несколько месяцев, всего-то несколько месяцев, а они показались мне целой вечностью.
Квартирка у них была совсем крошечная. Мы спали в гостиной на диване-кровати, который складывали каждое утро. Вставали мы рано, чтобы позавтракать вместе с Люком и Джесси, которые потом убегали на работу.
Джейк скоро привык к нам. По утрам Люк отвозил его в ясли, но через несколько дней мы предложили Джесси оставлять его с нами дома. Вместе с ним мы обследовали весь ванкуверский зоопарк. Разговаривая с нами, Джейк лепетал что-то по-французски, но зато к обезьянам, которых особенно любил, обращался несколькими американскими словами: come to те, come to те…
Однажды, когда мы с Жюли любовались океаном, нам пришла в голову идея взять напрокат трейлер. Люк и Джесси были страшно довольны, что мы хотим попутешествовать вместе с Джейком.
Итак, мы погрузились на паром, шедший к острову Ванкувер. Ветер гудел, наполняя наши легкие кислородом. Мы с удовольствием дышали этим воздухом, какого не было больше нигде на свете. По вечерам мы укладывали Джейка в его гнездышко под крышей трейлера. Он тотчас же засыпал. В чистом ночном небе сияли звезды. «А не совершить ли нам бросок к северу?» — предложил я Жюли. Аляска по-прежнему манила меня. «Жизнь продолжается, — шепнула она мне в ответ. — Жизнь продолжается вечно».