Джек, Том, Кэролин, Пранав, Лили, все стояли, собравшись в кружочек, слева от выхода. Она подошла и встала рядом с ними.
- Что вы собираетесь дальше делать? - Оля спросила, как ни в чем не бывало.
- Мы поедем в «Сириус». Ты с нами? – Кристофер тоже держался как обычно.
- Нет, мне нужно вернуться в Арамболь, в три ночи отправляется такси в аэропорт.
- Я не повезу тебя в Арамболь, если тебя это интересует. Мы поедем тусить. - Кристофер сделал шаг назад и попытался приобнять Кэролин.
Кэролин в испуге отшатнулась. Оля не смогла сдержать улыбку. Это выглядело так забавно – замкнутая молодая англичанка была шокирована поведением Кристофера.
- Меня интересуют твои эмоции, а не проезд до Арамболя, - подумала Оля, но не стала ему ничего говорить.
Его отношение стало ей уже понятным. Кристофер не собирался говорить ей нежных слов на прощание, и он хотел ей показать только одно, что ему все равно, здесь она или уже уехала. Пранав подошел и встал между нею и Кристофером. Он стал что-то говорить без остановки о планах на вечер. Оля вдруг почувствовала острое желание сказать что-то плохое Пранаву или хотя бы его пнуть.
Всю ночь он ее раздражал, разговаривал с Кристофером, и теперь опять лезет.
- Пранав всё еще сумасшедший? - спросила она Кристофера, надеясь досадить Пранаву.
- Мы все здесь всё еще сумасшедшие, как обычно, - ответил Кристофер.
Оля почувствовала укол зависти. Они оставались на Гоа и продолжали свой сумасшедший многодневный трип, а Оля уезжала обратно в Москву к своему мирку повседневности с будильниками и скучной работой.
Оля улыбнулась им всем:
- К сожалению, я не смогу присоединиться к вам, мне нужно возвращаться в Арамболь.
На прощание она не удержалась, и размашисто как бы в шутку шлепнула Кристофера по заднице. Может быть, получилось не слишком красиво, но от души. Ей захотелось хоть как-то выразить свои чувства.
Разочарование и злость переполняли её. Она приехала к нему попрощаться, а он не мог даже обнять ее на прощание - грёбаный диджей, обдолбанный блюститель своей чертовой репутации. Сказать Оле на прощание, хотя бы спасибо, как ему предлагала сделать накануне Лили, разве это не было бы мило?
Англичане стояли перед ней, старательно отводя взгляды в строну. Она не успела с ними по настоящему подружиться, не успела узнать их и полюбить, но совместные вечеринки в последнюю неделю сделали их ближе. Наконец, Оля ощутила теплоту их ответных взглядов. Оля нравилась им, хотя они и не знали, как относиться к этой русской, так странно и неожиданно вклинившейся в их компанию.
- До свидания! - Оля улыбнулась и помахала всем на прощание – Надеюсь, что мы еще встретимся где-нибудь и когда-нибудь.
Спустя пять минут, такси уносило её в сторону Арамболя. Оля ощущала печаль. Она думала о том, как же ей хотелось бы остаться и пойти вместе со всеми в «Хиппис» или «Сириус», танцевать, радоваться жизни под теплым небом Индии, но нужно ехать обратно в холодную Москву.
- Почему я не свободна? Даже влюбиться и поменять всю жизнь нельзя, - подумала она. – Как только приеду, нужно будет найти работу и как можно скорее отдать маме долг.
Оля озадаченно подумала, что про свой долг маме она как-то совсем забыла. Работа в Москве её не ждала, но вот мама, которая ей давала деньги на престижное обучение в магистратуре английского бизнес колледжа, ждала возврата долга - пяти тысяч евро. Да, и сама учёба в магистратуре все еще не закончилась. В Москве Олю ждали дела, которые ей следовало закончить прежде, чем она сможет вернуться на Гоа. Но она обязательно вернется!
ЧАСТЬ 2. XXX
1. ВЕЧЕРИНКА ПОЛНОЙ ЛУНЫ
Москва встретила холодом. Утреннее небо над аэродромом Шереметьево в первый весенний день широко распахнулось ей навстречу светло-голубым глубоким и прозрачным цветом. Оля вспомнила цвет глаз Шивы с того полотна из «Блюуэйв», который ей так запомнился. Они - как и небо, как глаза Кристофера, когда он проснулся рядом с ней в ее круглом бунгало в Арамболе - казались сотканными из легчайшего воздуха, соединенного с искрами живительной синей влаги.
Пограничники, встречающие самолёт из Гоа со служебной собакой, устроили тщательную проверку её багажа. Это Олю неприятно удивило, ведь раньше она никогда не вызывала подозрений у таможенников.
- Реагируют на моё свеженькое естественное тату, наверное, - с улыбкой подумала она.
Хотя Оля не слишком скучала по их тесной московской квартирке, переполненной народом, - ей было приятно вернуться домой. Никакого сумасшествия, все ровно, спокойно и упорядоченно. Оля хорошо отдохнула на Гоа, наступило время подумать и о делах.
С работой всё решилось исключительно быстро. Уже через три дня после приезда Оля приступила к работе закупщиком в косметической компании. Оля поделилась этой новостью с Кристофером, написав смску на его индийский номер. Он ответил: «Я очень рад за тебя. XXX». Оля озадаченно уставилась на XXX. Что он хотел ей сказать, поставив римскую цифру тридцать в конце смс? На форумах в интернете нашелся ответ – XXX в конце англоязычных сообщений означает «целую, целую, целую». Сердце Оли радостно забилось - он посылает ей поцелуи! Жизнь не заканчивалась с её отъездом из Гоа! Они могли вновь встретится позже - в других местах и при других обстоятельствах.
Но на следующие ее смски Кристофер уже не отвечал. Значит, нужно его забыть. Оля огорчилась, Это был длинный совместный трип – пять бесконечных дней. Определенно, ей было интересно и весело с ним. Она вспоминала, как Кристофер смешно издавал крик кукареку, сигналя всем прохожим о том, что это они несутся на мотоцикле, по Гоанским буеракам, и ей становилось весело, пусть даже она и находилась в сердце самого большого суетливого и загаженного города России. К тому же, она не понимала многого из того, что происходило с ними. Прежде всего, её интересовало самое главное – зачем он набросился на неё на танцполе?
За те пять дней, которые они провели вместе, Оля смогла узнать Кристофера ближе, и она поняла, что и для него самого то, что он тогда сделал, оказалось шокирующим и необычным. Кристофер отличался спокойным темпераментом. Он приходил на вечеринки послушать музыку, а не набрасываться с поцелуями на незнакомых девушек. Если истории с девушками в его жизни и происходили, то развертывались они в более традиционном русле. На той вечеринке произошло то, что он назвал «магическим прикосновением». Встреча с Олей выдернула его из обычного русла событий – в итоге, он сделал то, что никак не ожидал и не планировал делать. Кристофер оказался во власти силы вне его контроля. Он сам, также как и Оля, пытался найти ответ, что это за сила и почему всё это с ними произошло.
Однако, ответ, который нашел Кристофер, не казался ей хоть сколько-нибудь удовлетворительным. Что это вообще-то за власть такая - pussy power? Оля послушала внимательно песню Игги Попа на эту тему: «Злая тень в моём разуме // хоронит меня и делает безумным // она в фокусе моего внимания, о, она в моей комнате // она везде вокруг меня и я – теперь инструмент во власти вагины». Похоже, что Кристофер решил, что Оля воздействовала на него своей сексуальностью, чтобы использовать его в своих интересах. Игги Поп относился к власти вагины очень негативно – она ограничивала его, тянула вниз, делала слишком яростным, сумасшедшим и стеснительным. Кристофер тоже был недоволен тем, что его беззаботность и свобода оказалась под влиянием его влечения к Оле. Заканчивалась песня очень загадочным изречением: «Но всё во всем, и по крайнем мере, Я – это Я // О, моя власть вагины».
Из всего этого, только последняя фраза, с точки зрения Оли, имела отношение к реальности. Вся эта власть вагины, действительно, была его властью вагины, частью его собственного «Я». Эта была идея в разуме Кристофера, а вовсе не то, что Оля делала с ним. Она не использовала его как инструмент, но была рядом с ним все эти дни, пытаясь собрать воедино свою личность – то, что разлетелось на осколки после того, как он взломал её тело. Кристофер ей сказал тогда, что он не случайный человек. Он сказал, что чувствовал её в своём сердце – и эти слова как секретный пароль открыли ему дверь её сердца. Затем, Кристофер придумал власть вагины, чтобы избавится от ответственности, чтобы принизить то, что между ними происходило, сделать это несущественным, чтобы не менять образ жизни, который его устраивал.