- Вам, определенно, нужно поговорить наедине, - сказал друг и закрыл стеклянную дверь снаружи.
Оля улыбнулась ему радостно, благодаря за заботу. Оле было удивительно, что его друг знал, что им нужно поговорить – еще один знак того, что ситуация была окружающим ясна, но она сама была вне того, что всем было очевидно.
Оля особенно не думала, зачем они поднимаются наверх. Она чувствовала себя самой любовью, центром мира, и радовалась тому, что они побудут там наверху наедине с Нилом.
Но когда её улыбающийся взгляд встретился с взглядом друга Ника, он не улыбнулся в ответ, и испуганно отвел взгляд. Оля поспешила отвести взгляд. Чем бы не был вызван его испуг – тем ли, что он боялся, что Ник заревнует или боялся влюбиться в нее или, что она его околдует и поставит под свой контроль или что он почувствует к ней жалость – чтобы там ни было Оля не желала ему проблем. Её счастье в тот момент было безоблачным, и она бескорыстно желала того же всему миру.
Оставшись вдвоем, Оля и Ник просто стояли и смотрели молча на море через стеклянную стену. Там во внешнем мире уже рассвело.
- Я должен тебе сказать кое-что.
Оля была вся внимание. У нее не было ни малейшей догадки, о чем же он ей хотел сообщить. Казалось, что за то время, что они провели вместе, Ник уже сказал ей всё, что мог.
- Я убил двоих людей
- Что?
Ник повторил, Оля не ослышалась.
- Двоих?
Оля подняла два пальца на своей руке, и в изумлении уставилась на них.
Ник кивнул. Оля молчала. Она не знала, что можно сказать в ответ на такое заявление. Никто и никогда не говорил ей ничего подобного. Странно, но в ее душе не возникло бури эмоций, негодование. Она лишь приняла к сведению тот факт, что Ник убил двоих людей, и этот факт почему-то её не слишком шокировал. Оля не знала этих людей, и к тому же это, наверное, было давно. Сейчас бы он не стал никого убивать.
- Я не хочу, чтобы ты уезжала, - сказал Ник.
Оля услышала в его голосе нотки определенности, как если бы он решился на что-то. И это вдруг вызвало опасение. Этот человек привык делать все по-своему. А вдруг он способен на то, чтобы насильно оставить ее в Индии, помешать добраться до самолета и вылететь вовремя? Никто не знает в Москве, что Оля в Индии, и Ник знал, что никто не знает. Оля об этом ему сама рассказала.
Нет-нет, это только паранойя, ничего такого не будет. Оля взяла себя в руки.
- Я тоже не хочу уезжать, – продолжила она ласково, – но нужно вернуться. Мне нужно закончить учебу, выплатить долг, меня ждут на работе. Я не могу всех подвести. Я закончу учебу, уволюсь с работы и приеду к тебе. Я обещаю.
- Только никаких больше убийств, хорошо? - добавила она полушутливо.
К ее удивлению, Ник промолчал в ответ. В его молчании, она услышала, что убийств не будет, но если только не будет такой необходимости. Он не мог ей ничего обещать. Если вдруг будет такая необходимость, он без сомнения убьет любого, кто посягнет на него. И на тех, кого он любит.
Неожиданно, Оля поняла, что это ей нравится. Конечно, ей не нравились убийства. Но вот то, что Ник был воином – это её привлекало. Его сила была в том, что он ничего не боялся. И люди – мужчины – которые с ним приходили в соприкосновение ощущали, что он не остановиться ни перед чем в отношении к врагам вплоть до физического уничтожения. Поэтому его боялись. Поэтому он так сильно отличался от всех мужчин, которых она знала раньше.
Его дух был силен, но он нуждался в ней. Оля знала, что он не был тупым убийцей, он осознал в многочисленных психоделических опытах, что это страшный грех, и он не хотел к этому возвращаться. Ник стремился к богу, и Оля верила, что возвращение к свету возможно для него. Она хотела бы быть с ним и поддерживать его на этом пути.
Вдруг Оля ощутила желание отвести взор от Ника и посмотреть на пляж. По пляжу ехал мотоцикл, прямо по песку, и Оля увидела, что это Оруэл. Он стремительно пролетел через весь пляж на своем мотоцикле, и Оля улыбнулась ему вслед и сказала:
- Прощай, Оруэл!
Пляж Анджуны с глубоким песком не подходил для езды на мотоцикле. Оруэл специально выехал туда, чтобы напомнить о себе.
Действительно, Оля совершенно о нем забыла, вместе со всеми остальными, и вспомнила только увидев его на мотоцикле. Но увидела она его только благодаря Нику. Хоть у Ника не дрогнул не один мускул на лице, и он не повернул голову в сторону одинокого мотоцикла на пляже и никак не выдал, что он видит что-то. Однако, Оля моментально увидела, что его фокус внимания сместился немного, что он увидел что-то и повернула голову в сторону пляжа. Только сейчас она поняла, насколько глубока была ее концентрация на нем. Она буквально видела его глазами все это время!
- Наверное, скоро нужно будет уезжать в аэропорт, - Оля была уже готова уехать с вечеринки.
Ник кивнул и они стали спускаться вниз. Ника пошатывало, и Оля поддерживала его за руку. Внизу музыка уже не играла – вечеринка закончилась.
Они сели на ступеньки передохнуть. И Ник стал объяснять, как много значит для него Анджуна.
- Я здесь уже так давно. Пляж становится все грязнее и грязнее, эти горы мусора кругом, - Ник махнул рукой в сторону пляжа.
Оля осторожно посмотрела налево и направо, но никакого мусора не увидела. Возможно, мусора здесь было предостаточно в течении сезона, но сейчас в мае это пространство осталось в ведомстве океана. Омытое высокими волнами прилива и отлива, оно было чистым и незапятнанным – ни людей, ни мусора. Невольно, Оля отметила, что восприятие ее было туннельным. Пляж высвечивался как бы отдельными участками, но не целиком - ее восприятие продолжало оставаться суженым.
- Пойдем!
Оля хотела уже вернуться домой. Они пошли в сторону от пляжа к стоянке, впереди Оля, а за ней Ник. У ворот «Хиппис» сидела чай-мама, и Ник обрадовался ей как родной.
- Я обожаю Гоа! – сказал он. – Если что-то надо, сразу же появляется возможность осуществить это. Я как раз хотел покурить, а вот, пожалуйста, мама здесь сидит и продает сигареты.
- Ты чувствуешь себя в состоянии вести? - спросила Оля, после того, как Ник купил сигареты. Тот промедлив секунду в сомнении, кивнул.
Ник завел двигатель, и они помчались в сторону дома. Ник ехал ровно, и Оля совсем не волновалась. Но он сам, когда они въехали во двор дома, вздохнул с явным облегчением.
- С ума сойти – сказал он – Дорога справа и слева сливалась в один поток, я вообще не различал предметы.
Всё же они добрались.
Оля, хоть и далось ей это не без усилия, настроила себя на дело – она вызвала такси и собрала вещи.
Ник сидел все это время в гостиной и наблюдал за ее сборами молча. Он был какой-то странный и напряженный, совсем непохожий на себя. Было ясно, что он под действием психоактивных веществ или сильных эмоций. Она не понимала, как нужно вести себя с ним, когда он в таком состоянии.
Оля подумала:
- Может быть, и хорошо, что я уезжаю.
В этой ее случайной и предательской мысли сквозило предчувствие облегчения. Это путешествие, этот насыщенный эмоциями опыт, заканчивался, и скоро она вернется к обычной нормальной жизни.
- Кристофер спрашивает, не хочешь ли ты оставить ему свой ноутбук?
Оля задумалась – чуть раньше на вечеринке она действительно думала, может быть, оставить ему свой ноутбук, ведь она везла его на Гоа для Кристофера. Но теперь она уже не была так уверена. Она хотела дать ему на время попользоваться, а вовсе не дарить. Сейчас же можно было только подарить.
Хотя можно и подарить, если его это успокоит!
- Да, конечно. У него крали ноутбук два раза за этот сезон, ему он нужнее, чем мне.
Ник отрицательно покачал головой:
- Нет. Не надо. Я не понимаю, почему он ведет себя таким образом по отношению к человеку, который относиться к нему так хорошо. Не надо быть к нему такой доброй. Этот джанки того не стоит. Не беспокойся, я улажу этот вопрос. Это уже между нами - им и мной.
Оля не стала спорить.
Наконец, все вещи были собраны, и они пошли покурить на задний дворик. Вдруг глаза Нила наполнились слезами. Оля растерянно смотрела на него, и, наконец, сделав шаг вперед, обняла его.