Оля решила, что в виде большого исключения она не будет ждать возвращения подруги, и, хоть это и невежливо, но откроет бутылку немедленно. Выпив хороший глоток мартини и закурив сигарету, она попробовала еще раз набрать Ника. Длинные гудки – нет ответа.
Налетел порывистый ветер, ливанул дождь. Оля выкинула недокуренную сигарету, зашла в подъезд и устроилась на широком подоконнике в подъезде дома. Она смотрела, не отрываясь, на струи дождя, и отстраненно наблюдала как в её сердце, расширяется и углубляется трещина, превращаясь в глубокую тёмную яму.
- Разве это может быть на самом деле? – вертелась в её голове одна и та же мысль, приползая и уползая вновь, появляясь и исчезая вновь в серебристых струях дождя.
- Разве это реально?
Еще один глоток мартини придал ей бодрости. Оля даже казалась почти нормальной, когда Маша вышла из лифта к ней навстречу.
Оля рассказала всю историю подруге.
Маша была очень умным человеком, она знала мужчин, но и она была удивлена.
- Может быть, с ним что-то случилось?
Маша надеялась, что эта история как-то прояснится. Ей было сложно понять, зачем кому-то проворачивать такое с девушкой.
- Может быть, Ник попал в больницу или потерял телефон?
- Хорошо бы, конечно, чтобы выяснилось. Лучше больница, чем … - Оля запнулась и замолчала.
- Наверное, всё скоро выяснится, - Маша была настроена оптимистично, - позвони ему еще раз позже вечером!
- Да, я, конечно, позвоню и не раз, но у меня такое чувство, что ничего не выяснится.
Оля отвернулась от Маши и посмотрела на краешек кухонного стола, за которым они сидели.
- С тех пор, как я написала заявление на увольнение, он изменился. Он не звонил мне больше, только я звонила. Когда я звонила, он говорил мне тот минимум, который я хотела услышать. И этот билет! Он уверял меня, что всё в порядке, а на самом деле ничего не сделал. Я чувствовала, что что-то идёт не так, но предпочла закрыть на это глаза.
Оле очень хотелось заплакать, но глаза оставались сухими.
Маша спросила с тревогой, как Оля будет дальше жить, что делать.
- Не волнуйся за меня. Просто я встретила еще одного подлеца на своем пути. Всё наладится, только вот я не знаю, смогу ли я поверить мужчине вновь! Я так устала от этих уродов.
Оля вышла на улицу почти успокоившись - только вот горечь на губах и в сердце никак не проходила, словно полыни наелась.
Что делать дальше было все же непонятно, но разговор с Машей ей сильно помог. Оля поняла и приняла, что реальность такова, какой кажется. Ник её жестоко обманул – заставил бросить работу, а сам в последнюю минуту исчез. Но зачем он это сделал? Оля ведь ничего плохого ему не делала. Она ему подарила свою любовь, и это было хорошо. Зачем ему понадобилось ей гадить? В какой момент он стал её ненавидеть? Или все же Кристофер был прав, неужели это было всё только бычье дерьмо от начала до самого конца?
Оле казалось необычайно важным понять, зачем Ник это сделал. Это было не случайно. Он всё это замыслил заранее и провернул хладнокровно, и даже вчера еще ей вкручивал про семью, про детей, про любовь. Или он просто испугался в последний момент? Сломал шею и умер? Самое страшное предположение было то, что озвучила сестра Мария – что он всё это сделал ради того, чтобы посмеяться над наивной русской дурочкой. Оля не могла этого понять и принять. Но тоже самое она слышала от Кристофера. «Ты наивная дурра!» – говорил он. А она смеялась и жалела его в ответ. Как же так получилось, что Кристофер, оказался прав?
Оля проснулась утром, вся разбитая и растерянная. Она вышла на балкон, залитый светом, и закурила сигарету. Она где-то глубоко ошиблась, и очень важно было понять, где и когда. Она не может всё вот так оставить, ведь это плевок останется с ней на всю жизнь. Она не может предать себя и поверить в такую низость Ника, не проверив это, как минимум.
Ей хотелось разобраться, в чём правда, что же случилось на самом деле. Олю заливал свет утреннего летнего солнца, он, наполнив её опустошенную душу, придал ей надежду.
- Я – свет, – отчетливая мысль мелькнула в её разуме, – бояться нечего!
Олино настроение резко изменилось, ее охватило воодушевление и энтузиазм. Она поедет туда и всё выяснит. На сердце у нее стало спокойнее, это было правильное решение! Дело не в Нике, а в том, что это необходимо для её дальнейшей жизни.
Оля собрала чемодан, чтобы уехать на следующий день на Гоа, где её, предположительно, никто не ждал. Оля рассказала сестре о своём плане – поехать на Гоа, найти Ника, чтобы посмотреть в глаза, но не встретила с её стороны ни малейшего понимания. Сестра ей объясняла раз за разом, что это опасно, что это настоящее безумие, напомнила ей, что она должна деньги маме, наконец, просто орала на нее что ей НИКАК нельзя туда ехать.
Оля чувствовала, что её душа дрогнула. Если бы только не было этого долга! Сестра была права в том, что на Гоа сейчас не сезон и денег заработать никак не удастся. Что подумает мама, когда вернется из отпуска и узнает, что Оля уехала на Гоа? Поймет ли мама то, что Оле было просто жизненно необходимо выяснить отношения с Ником или же она почувствует себя преданной? Первое – маловероятно, второе – так и будет! Упрямо повторив сестре, что она все равно поедет, ведь билет у нее уже есть и в конце концов она может и вернуться через неделю или две – Оля отправилась спать.
Тревожные мысли не давали ей заснуть. Она представила, как она приезжает на Гоа, но сначала долго летит с пересадкой в Дохе – безрадостный путь в неизвестность – затем путь от аэропорта в Чаппору. А дальше? Сможет ли она найти тот дом Ника? Был ли это дом Ника на самом деле? Может быть, он вообще уехал в Мумбай или куда-нибудь еще? Она вообще-то сможет его узнать, если встретит на улице?
Олю терзали сомнения. Денег, оставшихся после покупки билета, хватило бы максимум на две недели жизни на Гоа, а ведь еще нужен обратный билет. Оля представила, как она приезжает туда, не находит Ника, и остается одна – без денег и в окружение индусов. На Гоа даже на помощь полиции рассчитывать не приходиться. Оля вспомнила о случаях, когда иностранки пропадали на Гоа – их находили потом изнасилованными и убитыми или не находили вовсе. Это могло быть опасным – Мария была права!
Оля проворочалась всю ночь, лишь ненадолго забываясь в коротком сне. В одном из них ей приснился Кристофер в виде фавна. Он двигался и скакал на лужайке, причудливо притоптывая на своих копытцах, помахивая своим эрегированным членом, и делая непристойные движения в её сторону.
- Иди ко мне, я люблю тебя! - манил он её и заливался издевательским смехом.
Оля проснулась и лежа в темноте на диване перед рассветом стала размышлять, действительно ли стоит ехать. Стоит ли быть такой упрямой? Может быть – это всё слишком уж сложно для правильного выбора? Чересчур много минусов. Самое главное - она не должна предавать маму. Нельзя предавать тех, кого любишь! Ей надо взяться за ум - найти новую работу, чтобы выплатить долг.
Как бы Оле не хотелось поступить эмоционально, она решила действовать разумно. Сначала нужно отдать долг маме, а для этого найти новую работу, и лишь потом можно будет поехать на Гоа, найти Ника, и узнать у него, почему он так поступил с ней.
Оля осталась, и самолет улетел без неё.
Вечером, она взглянула на часы и подумала:
- Сейчас я бы приземлилась на Гоа.
Она вспомнила, как Ник говорил, что встретит её в аэропорту, и они отправятся к нему пить красное вино и заниматься любовью, и наконец-то к ней пришли слёзы. Вволю поплакав, Оля пришла в комнату сестры, обняла свою малышку племянницу, и ей стало спокойнее.
- Ну, как же ты так вляпалась? – только и сказала сестра. - Наверное, тебе совсем плохо дома, раз ты так стремишься сбежать.
- Да, это правда, – Оля вздохнула, - ты и мама, вы ведь все время давите. Мне с вами действительно невыносимо. Я мечтала о том, что у меня будет своя семья и любящий меня мужчина рядом со мной. Я всего лишь хотела быть счастлива, и сделать счастливым его.