Александр Бобраков-Тгшошкин
ГЛАВА ПЕРВАЯ
В пустынном небе сияет, словно свинцовая монета, разъярённое солнце и освещает прерию у реки Замбези. Прерию пересекает узкая тропка, по которой марширует вооружённая до зубов армия чёрных муравьёв.
Вдруг первые ряды сбиваются, раздаётся испуганный крик, и вот уже вся армия отступает в полном смятении.
- Стоять, стоять! - ревёт фельдмаршал, боязливо пятясь. - Где ваш героизм, жалкие букашки?!
Но всё без толку.
- Что происходит? - бормочет он, увлекаемый потоком отступающих солдат.
- Ваше превосходительство, огромный Змей лежит поперёк дороги и загораживает проход!
Фельдмаршал с лицом белее сахарной пудры отдаёт приказ как можно скорее и тише отступить на несколько километров.
Приказ исполняют, Змей же тем временем лежит смирно. На общем военном совете решают послать к нему парламентёра. Парламентёр на подгибающихся от страха ногах возвращается к Змею. Тот лежит всё так же неподвижно и на том же месте, перегородив дорогу телом высотой с башню. Несчастный пустился бы в бегство, не будь ему утешением мысль, что Змей, должно быть, сдох.
- Ваша честь, - зовёт он тихонько, - позволите ли вашему слуге с нижайшим поклоном задать вам вопрос?
- Что вам угодно, мой господин? - устало отвечает Змей. Его вежливость и усталость придают парламентёру дерзости.
- Убирайся с дороги, каналья, и смотри у меня, поживее! - кричит он во всю глотку.
- Как же я буду смотреть, я же слепой! - стонет Змей.
- Люди ходят не глазами, а ногами, глупое животное! Последний раз повторяю: прочь с дороги!
- Как же я двинусь с места, если голод и жажда истощили меня и лишили сил?
- А мне какое дело? Грязная свинья! Кто ты вообще такой, признавайся, и не вздумай врать, а то военный трибунал быстро вынесет тебе приговор!
- Кто я? О, я был бы благодарен, если бы не я, а вы сами мне это рассказали. Кажется, сам Бог не знает ответа на этот вопрос. Одно знаю точно: я живу, чтобы найти свинцовый медяк благодатного индейца Рацапи. Я долго искал эту монету, пока Мерлин не сказал мне, что я обрету её только тогда, когда в моей собственности окажется бивагинальный слизистый мешок. Тогда я стал искать слизистый мешок, искал долго, но безнадёжно -пока одна учёная крыса не объяснила мне, что для этого мне сначала надо повстречаться с синим псом, прозреть его кишки насквозь и раскрыть секрет. Но как же, даже если я его увижу, узнать, что он синий, ведь я слеп! Мне пообещали, что свет вернётся в мои глаза, когда я обрету искомое, но как - ведь я не вижу? О, проклятый замкнутый круг! О я, трижды несчастный! Порой я сомневаюсь даже в собственном здравом рассудке!
Крупные слёзы покатились из его несчастных глаз, и в отчаянии он скрутился змеёй.
- У твоей истории на лбу написано, что это наглая ложь! - прокричал ничуть не тронутый муравьишка. -Убирайся с дороги, а не то тебя пронзят тысячи наших мечей и ты падёшь на землю замертво!
- Нет, не так! - раздался тонкий и дрожащий, но очевидно привыкший приказывать голос. Это был голос Его Величества муравьиного короля; в начале нашего рассказа его, вусмерть пьяного, несли на щитах солдаты в арьергарде, но в общем страхе и смущении дымка опьянения рассеялась, и он осмелился пойти в сопровождении нескольких солдат вслед за парламентёром, чтобы осмотреть Змея. ~ Нет, не так. Я приказываю, чтобы этому заслуженному Змею сейчас же принесли еду и питьё, если только он согласится со всеми подробностями рассказать мне, королю всех королей, историю свинцового медяка, бивагинального слизистого мешка и синего пса!
Под чёрными рёбрами короля билось гуманное сер-дечко. Иногда он делал добрые дела - хоть и только когда имел от них выгоду; он был милостив, памятуя, что милосердие - опора трона. К тому же, лежать в густой тени травинки и слушать сказку слепого Змея казалось ему куда привлекательней, чем маршировать под раскалённым солнцем. Он не чуждался муз и насаждал искусства в своём государстве - хоть и только в том случае, если они воспевали его персону. Однако, несмотря на эти черты характера, он не вёл бы войн, не будь он жаден до наживы, славы и разорения.