Выбрать главу

Как оказалось, некоторые из парней постарше совершили еще один поступок, на который ни за что бы не решились прежде, — выпросили с собой  бутылку водки. Теперь они, смеясь, пили водку из горлышка, передавая бутылку друг другу, и Сергей, неожиданно для себя, опьянел. Ему захотелось еще, но бутылка была пуста. Вдруг ему вспомнилось, что от водки умер его отец. «Не передалось ли мне по наследству еще и это?» — подумал он.

Через пару недель его рана зажила, но остался рубец, чтобы никогда из памяти не стерся тот день, когда он стал одним из избранных.

Вскоре после этого их группа прошла еще одно испытание, проведя без еды семь дней, а последние два дня — без воды. Для этого, как пояснил Орлов, было несколько причин.

— Первое, — сказал он, — вы преодолеете инстинктивный страх остаться без пищи. Так что, если вы окажетесь отрезаны от остальных в ходе боя, для вас будет не столь важно, есть ли у вас провизия или нет. Второе, периодическое голодание очищает и укрепляет тело.

— А третье, — прошептал кто-то в строю, — меньше кормишь, больше денег в школе останется. — По ряду прокатился подавленный смешок. Но им уже было не до смеха к концу первого дня. Волчий голод и ужасающая усталость буквально валили с ног — еще один из кадетов не выдержал и выбыл из их числа, так что их уже осталось десять. Вдобавок, на этот период никто не собирался отменять для них тренировки и занятия, голод — еще не причина отдыхать или отлынивать от занятий, объяснили им.

Все эти семь дней у Сергея и остальных промежутки усталости и апатии сменялись чувством легкости, приливом свежих сил и новой энергии.

Тяжелее всего было последние два дня, без воды. Но потом они завершили  свое голодание своеобразным очистительным ритуалом, напоминавшим второе крещение.

— Отборными солдатами становятся только через отбор, вот как, — неустанно повторял Алексей. — Но, может быть, наступит день, и вы из солдат превратитесь в воинов, как те триста спартанцев древности. Против них было триста тысяч персов, но они стали живой стеной и три дня не пускали врага через узкое ущелье в Фермопилах.

— И что с ними было потом? — спросил один из кадетов.

— Они все погибли, — ответил Казак.

.9.

С некоторых пор Сергей чувствовал, что его жизнь и всё в его жизни становится быстрее — его мысли, его желания, ум и тело. Его перевели в казарму этажом выше, где уже безраздельно властвовал девятнадцатилетний Закольев, самый старший из всех кадетов. Но Сергея теперь больше занимали его тренировки с Алексеем в стрелковом оружии, маскировке, полевой медицине, выживании в зимних условиях и рукопашном бое.

Несколько недель спустя наставник отборного взвода объявил своим подопечным:

— Сегодня тема нашего занятия — удушающие захваты и освобождение от них. Но начнем мы с того, что вы сами постараетесь найти возможность освободиться от захвата. Исследуйте любые способы — что получается и что нет. Только не травмируйте своего партнера, это главное. Те же из вас, кто будет проводить удушающий захват на партнере, запомните: поскольку у него нет возможности сказать вам, когда остановить захват, сигналом будет его хлопок по вашей ноге. Это сигнал немедленно остановить прием. В противном случае он потеряет сознание... а если удержать захват еще дольше, он просто задохнется. Так что сразу ослабить захват, как только партнер похлопает вас по ноге!

К концу занятий Закольев снова выбрал Сергея себе в партнеры. Закольевская рука мгновенно обвилась вокруг его шеи и Сергей уже был не в силах издать ни звука, ни даже вдохнуть. Еще секунда, в следующее мгновение показалось ему, и голова взорвется. В глазах потемнело, и, запаниковав, он что было сил хлопнул Закольева по бедру, затем еще раз, почувствовав, как его засасывает черный водоворот.

Наконец Закольев освободил захват. Сергей, не в силах держаться на ногах, опустился на борцовский коврик и какое-то время сидел, стараясь поскорее восстановиться. Вдруг он почувствовал, что Закольев, не отрываясь, смотрит на него, и поднял глаза.

— Что это у тебя там на шее надето? — как ни в чем не бывало поинтересовался тот.

— Ничего, — пробормотал Сергей, злясь на себя за то, что забыл перед тренировкой спрятать свой медальон. На минуту зазеваешься, мысленно отругал он себя, а потом будешь жалеть.

— А ну покажь, — дружеским тоном сказал Закольев.

Закольев умел попросить таким тоном, что, казалось, глупо отказывать человеку в такой мелочи. Сергей уже было потянулся к застежке на цепочке, но вовремя спохватился.

— Не твое дело, — отрезал он. — Ты про свое думай.

Закольев равнодушно пожал плечами и стал работать в паре с другим кадетом.

Алексей подал знак к концу тренировки, подвел итог и покинул тренировочный зал. Кадеты стали собираться, хотя кое-кто еще оставался на борцовском коврике, продолжая отрабатывать сегодняшний прием. Сергей же, который в этот раз с нетерпением ждал конца занятий, постарался было уйти одним из первых, но вдруг услышал за спиной зловещий шепот Закольева:

— Давай-ка посмотрим на твое сокровище!

Сергей сразу понял, что Закольев не просто хочет посмотреть на медальон, он решил присвоить его.

— Обойдешься, сказано же тебе, — бросил Сергей и постарался поскорей пройти в двери, но правая рука Закольева уже крепко держала его за шею, а левой он с ужасающей силой надавил ему на затылок. Сергей дернулся, стараясь не поддаться панике, не потерять дыхания, но дыхания уже не было, осталось лишь страшное давление, от которого казалось, вот-вот треснет череп. В сгущавшейся черноте он еще успел увидеть, что на них смотрят двое кадетов, но те, видимо, решили, что они решили потренироваться еще. Но это была не тренировка — в этот раз Закольев напал на него всерьез.

Когда свет погас у него в глазах, Сергей на какой-то миг словно увидел себя со стороны, свое бесчувственное тело, распростершееся на полу. Затем было чернота.

Когда он пришел в себя, Закольева поблизости не было. Исчез и медальон. С того самого момента Сергей, словно одержимый, не мог думать ни о чем другом, лишь о том, как вернуть свой медальон. Он не мог, просто не мог позволить Закольеву взять и украсть то единственное, что осталось у него в память о родителях, что соединяло его с прошлой жизнью. Но у него никак не выпадала возможность остаться с Закольевым один на один. Несколько дней их не ставили тренироваться в паре, не получалось у Сергея подстеречь его одного на заднем дворе, где обычно Закольев курил с дружками.

Сергей чувствовал, что у него, словно у безумца, начинают путаться мысли. Он не мог ни о чем больше думать. Ему нужно было немедленно вернуть свое.

Три дня спустя ему таки удалось подстеречь Закольева и перегородить путь:

— Отдавай немедленно! — закричал он, не в силах сдерживаться, чувствуя, как у него все горит внутри от ярости.

Кое-кто из кадетов, пришедших пораньше в спортивный зал, подтянулся поближе. Зрелище обещало быть незабываемым.

— Что тебе отдавать? — негромко переспросил Закольев, явно не ожидавший такого от Сергея.

— Сам знаешь что.

Закольев улыбнулся своей отвратительной улыбочкой.

— А, ты про ту девчачью побрякушку, которая была у тебя на шее?

— Отдавай... сейчас же! — зарычал Сергей.

— А у меня ее нет. Вот так-то.

— Врешь!

Закольев смотрел на него изучающим взглядом, словно на козявку, удивленный, что «добренький Сережа», почти на четыре года моложе его, решится приставать к нему с такими требованиями. Что ж, говорил его взгляд, ты сам напросился...

Сергей молниеносно нанес  Закольеву удар ступней в колено. Закольевская нога поехала в сторону, но он не стал восстанавливать равновесие, а в падении зацепил Сергея за одежду, увлекая его за собой на землю. Еще миг, и мускулистый Закольев уже сидел у Сергея на груди и методично лупил его кулаками по лицу.

Закрываясь от града сыпавшихся на него ударов одной рукой, Сергей растопыренными пальцами ткнул Закольеву в глаза. Тот взвыл от боли и ярости, и этого мига было достаточно, чтобы Сергей еще несколько раз двинул ему по зубам.