.52.
После прибытия в Петербург и восторженной встречи, после того, как все раззнакомились, Павлина и Константин впервые в своей жизни встретили Шабат. В первый раз они сидели за праздничным столом вместе с Сергеем, Валерией, Андреем, Катей и их детьми, Авраамом и Лией. Бабушка Валерия Панова произнесла за столом благодарственную речь и, расчувствовавшись, даже пустила слезу в этот особенный для всех вечер.
Сергею снова стало казаться, что он видит сон наяву. Он смотрел и не мог насмотреться на их лица, которые потом будет вспоминать всю жизнь. Понимая, что вместе им осталось быть недолго, он еще сильнее наслаждался этим мгновением.
Раз за разом Сергей бросал взгляды на дочь. Его не могло не тешить, как она похожа на Аню: ее глаза, волосы, форма щек, линия рта — все было таким похожим, и все же другим.
Павлина только начинала познавать этот большой мир. Несколько дней Валерия и Андрей водили ее с Константином по городу. Константин живо интересовался всем, что видел, засыпая их вопросами о том, чем и как живут горожане, чем зарабатывают на жизнь, что едят и куда ездят. Павлина говорила меньше, но внимательно ко всему приглядывалась и прислушивалась.
Затем, вечером — и это был их второй Шабат вместе, — когда в беседе наступил перерыв, Сергей тихо объявил, что у него есть подарок для Павлины. Он положил три самоцвета на стол перед ней.
— Эти камни, — сказал он, — достались тебе от твоего прадедушки Гершля Рабиновича, а ему — от его отца. Теперь я отдаю их тебе. Они стоят достаточно для того, чтобы у вас было с чего начать новую жизнь вместе.
Павлина взглянула на драгоценные камни, сверкавшие разноцветными огоньками в свете свечей. Она бросила смущенный взгляд на Константина, затем повернулась к Сергею:
— Я... очень вам благодарна... Сергей.
Она все еще не могла себя пересилить и назвать его отцом — теперь само это слово, отец, давалось ей с трудом.
Остаток вечера Павлина не проронила ни слова, поглощенная мыслями о своем будущем. Она понимала: все эти люди, что собрались за праздничным столом, были ее родственники. Отец, бабушка, дядя, тетя и маленькие двоюродные брат с сестрой. И все же ей понадобится время, чтобы привыкнуть к ним, даже к такому смелому и щедрому Сергею Иванову, которого она по-настоящему узнала всего несколько недель назад.
После того как все поели, Сергей снова с жаром заговорил об Америке — он собирался отправиться туда, на этот раз не откладывая, вместе с Павлиной и Константином. Он снова умолял Валерию, Андрея и Катю присоединиться к ним, но напрасно.
И пока Сергей говорил об их будущем на новой земле, Павлина приняла твердое решение навсегда проститься со своим прошлым — расстаться и даже никогда не упоминать о нем впредь. Даже эта ночь была частью ее прошлого. А будущее — ему еще только предстояло начаться.
А накануне вечером Павлина и Константин приняли еще одно решение, не менее сложное для них обоих...
На следующей неделе Сергей обзавелся всеми необходимыми бумагами для Павлины и Константина.
— Немного денег, да в нужные руки — и сказка станет былью, — улыбаясь, объяснил он. Он также показал им билеты — второй класс, пароход «Кайзер Фридрих» — из Германии прямиком до Америки.
Еще пять дней — и пришла пора Сергею, Павлине и Константину прощаться со своими близкими, остававшимися в Петербурге. Их путь теперь лежал в Финляндию, потом, через Балтийское море, — в портовый город Гамбург.
С самых первых дней путешествия их общение как-то не заладилось, и всякий разговор умолкал сам по себе, не успев начаться. Сергей понимал: пусть даже Павлина смогла принять его как отца и женщину по имени Аня как свою мать, в ее сердце нашлось место только для Константина.
За время путешествия Павлина и Константин держались по большей части особняком. Лишь через две недели, когда океанский лайнер уже приближался к берегам Америки, Павлина с видимым усилием пригласила Сергея присоединиться к их разговору за обедом. Она уже почти решилась что-то сообщить ему, но снова умолкла, словно бы не зная, с чего начать. Она взглянула на Константина, который ободряюще кивнул ей, затем сказал:
— Давай сейчас, лучшего времени все равно не будет. Павлина обернулась к Сергею:
— Сергей... отец... давай выйдем на палубу?
Они вышли на корму, стараясь укрыться от соленого океанского ветра. Павлина отвела Сергея к поручню и, сделав глубокий вдох, сказала:
— Я... Прежде всего мне нужно поблагодарить тебя за все, что ты сделал для нас... Спас жизнь Константину... За все, что тебе пришлось пережить ради меня... За всю твою доброту и щедрость...
Сергей хотел было сказать ей что-то ободряющее, но она оборвала его и настойчиво продолжала:
— Я рада, что моим отцом оказался такой достойный человек... возможно, и я однажды смогу стать достойной дочерью...
Павлина задумалась. Тревожно глянув ему в глаза, она добавила:
— Теперь же, когда все позади, когда исполнилось все, что ты задумал... Словом, мы с Константином должны уйти. Пойти своей дорогой в жизни... Только мы вдвоем.
Ее голос теперь звучал решительнее:
— Мы будем искать свою жизнь, а ты должен найти свою. И я желаю, чтобы твоя жизнь, Сергей Иванов, была такой, какой ты ее видишь для себя... И куда бы ты ни шел.. я буду всегда с благодарностью вспоминать тебя... даже несмотря на то, что так многое мне хотелось бы забыть...
Тут появился Константин, обнял одной рукой Павлину, а другой накрыл Сергееву ладонь и сказал:
— Когда мы устроимся и нам будет о чем написать вам, мы обязательно вам напишем — на тот адрес, который нам дала бабушка Павлины.
Сказав это, он извинился и оставил их одних. Павлина заговорила было снова, но сказала лишь:
— Верю, что моя мать... Что она гордилась бы тобой... и всем, что ты смог сделать.
Затем, в первый и последний раз, Павлина приблизилась к нему, обняла и поцеловала его в щеку. И этот первый поцелуй дочери такой нежностью отозвался в сердце Сергея, что он едва не заплакал. Он даже не протестовал, когда она сняла медальон со своей шеи, вложила в его ладонь и решительно сжала пальцы.
Оставшись один, Сергей молча смотрел на белую волну за кормой, вспоминая то, чему его учил Серафим еще много лет назад, — ничего не ждать и быть готовым ко всему. Сергей понимал, что расставание будет неизбежным, но не думал, что оно случится так скоро...
...Когда они достигнут берегов Америки, Павлина и Константин исчезнут из его жизни так же внезапно, как и появились...
Так много чувств бушевало сейчас в его душе, и ему оставалось, как уже не раз бывало в последние годы, лишь склонить голову и предать себя и свое будущее в руки Всевышнего.
И все же, несмотря ни на что, все закончилось хорошо. Сергей нашел свою дочь живой и здоровой и помог ей начать новую жизнь. И только что она сделала то же самое для него. Она открыла ему свою правду, чтобы он тоже мог найти для себя новую жизнь — здесь, на этой земле.
Уже показались берега Америки, и Сергей вдруг стал пристально всматриваться в свое новое окружение. Его глаза впитывали каждую деталь — блики солнца на океанской волне, свежий ветер, спешивший к новому берегу. Он с любопытством рассматривал пассажиров, заметно оживившихся к прибытию. Может быть, думал он, однажды люди построят такие корабли, чтобы лететь на них к самим звездам, — но и тогда наши приключения здесь, на этой Земле, будут не менее захватывающими.
И вдруг ветер неожиданно стих, и весь мир застыл в молчании: перед Сергеем появилось три лица, одно за другим, настолько отчетливо, что, казалось, они парили в воздухе перед ним. Первым он увидел своего отца. Его лицо в этот раз не было суровым, как на фотографии. Мягкий взгляд его темных глаз, казалось, проникал в самое сердце Сергея. Затем было лицо Серафима, и у Сергея по щекам потекли слезы благодарности — а мгновение спустя Сергей уже смотрел на обветренное лицо и глубоко посаженные глаза грека Сократа — того, кто уже появлялся в видении перед ним в далеком детстве... И эти три образа слились воедино в уме и памяти Сергея, и следующие слова, из далекой древности, пришли к нему: «Мы умираем, чтобы из одной жизни перейти в другую, но можем также родиться заново и в этой жизни... и наша песня, наше путешествие будет продолжаться и продолжаться...»